Trinity Blood

Объявление

ВНИМАНИЕ! МЫ ПЕРЕЕХАЛИ НА https://trinityblood.forum2x2.ru/index.htm это значит, что все новые работы будут выкладываться там и только там.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Trinity Blood » Fate » Fate/Zero Prologue and Act 1


Fate/Zero Prologue and Act 1

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

Авторы - Nasu Kinoko & Urobuchi Gen
перевод на английский - Byakko aka Baiken, WingZero, Brynhilde
перевод на русский - lt.Day ака William Wordsworth
редактор - Sforza

Пролог первый.

Восемь лет до Четвёртой Войны.

Давайте я расскажу вам историю одного человека.
Историю человека, который больше, чем другие, верил в свои идеалы, и ими же был ввергнут в пучину отчаянья.
Он хотел, чтобы все в этом мире были счастливы – это было его единственным желанием.
Это инфантильное желание является мечтой всех маленьких детей, но они отказываются от неё, когда вырастают и привыкают к жестокости реального мира.
Любое счастье требует жертв; все дети познают это, когда становятся взрослыми.
Но этот человек был другим.
Может быть, он был просто очень глупым. Или в нём был какой-то душевный надлом. Или, может быть, он был одним из так называемых «Святых», которым была вверена Воля Божья - то, чего обычным людям не дано понять.
Мир для него мог существовать только в одном: в альтернативе «жертвовать или спасать».
Когда он понял, что так и не удастся обнулить одну из этих шкал…
С того дня он решил для себя, что будет руководствоваться шкалой, условно названной «Спасение».
Чтобы уменьшить горе в этом мире, не было другого, более эффективного пути.
Чтобы спасти одну жизнь, ему приходилось стирать другую.
Чтобы спасти множество людей, ему приходилось убивать меньшее их количество.
Поэтому его искусство убивать намного превзошло те навыки, с помощью которых он спасал людей.
Снова и снова, он окроплял свои руки кровью, но ни разу не вздрогнул.
Никогда не задумываясь о справедливости своих действий, не сомневаясь в своей цели, он заставлял себя следить лишь за одной шкалой.
Он никогда не недооценивал значение жизни.
Вне зависимости от статуса, несмотря на возраст, все жизни одинаково ценны. Не делая различий, он спасал их, и так же, не делая различий, он отнимал их.
Но он слишком поздно осознал одну вещь.
Если не делать никаких различий и ценить всех одинаково, то это будет ничем иным, как не любить никого вообще.
Если бы он высек это нерушимое правило у себя в душе немного раньше, то достиг бы спасения.
Заморозив своё сердце, сделав из себя «оценочную машину», без крови и слёз, он продолжал жить, сортируя людские жизни на те, кто должен жить, и те, кому предстояло умереть. Возможно, он думал, что таким образом избавится от страданий.
Но он ошибался.
Любая радостная улыбка наполняла его грудь гордостью, любой печальный голос вызывал боль в сердце.
Гнев добавлялся к негодованию, которое было полно сожалений, а его слёзы одиночества нуждались в человеке, который протянул бы ему руку.
Даже если он преследовал идеалы, которые людям было не понять, – он сам оставался человеком.
Как много раз он был наказан этим противоречием…
Он знал дружбу. Он знал любовь.
Даже когда он положил жизнь своей любимой и несчётное количество жизней незнакомых ему людей на разные чаши весов…
Он точно не ошибся.
Больше чем любить кого-то, чтобы одинаково решать за других, ему приходилось оценивать эти жизни беспристрастно и так же беспристрастно их отнимать.
И даже если он находился с теми, кто ему действительно дорог, он всегда был печален.
И сейчас он был подвергнут величайшему наказанию.
Снежный вихрь, что бушевал за окном, заморозил всё. Зимняя ночь сковала даже землю в лесу.
Комнату старого замка, который находился в сердце снежной бури, защищало мягкое пламя камина.
В тепле этой комнаты он держал в своих руках новую жизнь.
Она была действительно очень маленькой – такое крохотное тельце, оно казалось несуществующим, и не было тяжести, которая указывала бы на то, что он кого-то держит.
Аккуратное прикосновение к тельцу может быть опасным, словно то было первым снегом, подхваченным рукой, который растает от любого прикосновения.
В хрупком желании жить у малышки повышалась температура, хотя дыхание было беззвучным. Всё, что он видел в этот момент, - чуть вздымавшаяся и опускавшаяся грудная клетка.
- Не волнуйся, она спит.
Он взял ребёнка на руки, и её мать, лежавшая на диване, улыбнулась обоим.
По её изможденному взгляду, прикованному к ребёнку, было видно, что ей всё ещё не хорошо, и её состояние не пришло в норму. Но даже сейчас её красивое лицо, как обычно, напоминает сверкающий брильянт.
И её счастливая улыбка стирает усталость из глаз.
- Ей всегда было трудно, и она плакала, даже когда за ней присматривали медсестры. Впервые она ведёт себя так тихо… она понимает, не так ли? Ей спокойно, потому что она чувствует - ты хороший человек.
- …
Слишком ошеломлённый, чтобы ответить, он сравнивает мать, лежащую на кровати, и ребёнка в своих руках.
Была ли когда-нибудь улыбка Ирисфиль такой же сияющей?
Она определённо была женщиной, которой выпала незавидная доля. Никто даже не задумывался о том, чтобы дать ей счастье в жизни. Она не была созданием Бога, её создали люди. Гомкункул, клон – вот правильное слово, которое нужно использовать для этой женщины. У Ирисфиль никогда не было никаких желаний.
Созданная как марионетка, выращенная как марионетка, возможно, она никогда не знала и приблизительного значения слова «счастье».
И сейчас – она сияет.
- Я очень рада, что у меня появился ребёнок.
Ирисфиль фон Айнцберн сказала это, глядя на спящую девочку, таким образом, спокойно выражая свою любовь.
- С этого момента, она будет первой и лучшей имитацией человека. Возможно, ей будет трудно, и она возненавидит свою мать, которая подарила ей жизнь, полную боли. Но даже если так – я счастлива. Это девочка так мила… Она прекрасна.
В её появлении не было ничего необычного. Глядя на нее, вы увидите только прелестную маленькую девочку, но…
В материнском чреве, над ещё не рождённой девочкой был проведён ряд магических операций, которые изменили её настолько, что она будет похожа на людей даже меньше, чем её собственная мать. И хотя девочка родилась, её эффективность будет ограничена. Это дитя - лишь тело, состоящее из сгустка магических цепей. Такова была истинная природа любимой дочери Ирисфиль.
И, несмотря на такие тяжелые роды, Ирисфиль говорит: «Пускай». Дать жизнь кому-то подобному ей самой, она любит это существо, рада за него и улыбается.
И причина тому, что она, без всякого сомнения, – мать. Девушка, которая могла быть лишь марионеткой, нашла любовь и стала женщиной, приобрела непоколебимую стойкость, став матерью. Казалось, ничто не могла поколебать её счастья. Прямо сейчас, спальня матери и ребёнка была защищена теплом камина, что так контрастировало с его отчаяньем и печалью.
Но – он знал. Он был частью того мира, частью снежной бури за окном – то место для него было более подходящим.
- Ири… я…
Сказав лишь одно слово, его грудь словно проткнули клинком. Этим клинком были умиротворенное лицо спящего младенца и сверкающая улыбка матери.
- Я буду тем, кто однажды убьет тебя.
Он почувствовал, как вскипела в жилах кровь, когда он увидел реакцию жены – спокойное выражение на лице.
- Я понимаю. Это долг любого, кто принадлежит к семье Айнцберн. Для этого я и была создана.
Будущее было уже определено.
Через шесть лет он привёз свою жену в то место, где она должна была погибнуть. Всего одна жертва, чтобы спасти Мир. Ирисфиль принесёт себя в жертву, верная его идеалам.
Это было решение, о котором они много говорили, и всегда они приходили к соглашению.
Он хотел себе вырвать сердце за это решение, проклинал себя, и каждый раз Ирисфиль прощала его и подбадривала.
- Я знаю твои мечты, я выросла на твоих молитвах, вот почему я здесь. Ты вёл меня. Ты дал мне жизнь, которая определённо была не жизнью марионетки.
По той же причине она жертвовала собой. Так она стала частью его. Такую форму приняла любовь Ирисфиль. Только с ее помощью он смог бы совершить задуманное.
- Ты не должен печалиться обо мне. Я уже часть тебя. Мне нужно лишь вынести боль, что разрывает тебя на части. Я смогу.
- Но как насчёт её?
Тело девочки было лёгким как пёрышко, но то, как изменялся вес, заставляло его дрожать.
Он не мог этого понять, он просто не был к этому готов. Что он будет делать, когда на весы его ценностей будет положен его ребёнок?
Он не судил или прощал – таков был его образ жизни. У него просто не оставалось на это сил.
Но по отношению к такой невинной жизни, его мечта – безжалостна.
Невзирая на статус, невзирая на возраст, невзирая ни на что…
- Я не… достоин того, чтобы держать её на руках.
Он буквально выдавил это из себя, и, несмотря на нежность, что проскальзывала в голосе, ему казалось, что он погружается в безумие.
Слеза падает на пухленькую розовую щёчку девочки, которую он держит в руках.
Тихо плача, он опускается на одно колено.
После того, как он был поражён бессердечием мира, он достиг более высокого бессердечия. Но для человека, у которого оставались те, кого он действительно любил, это было наивысшим наказанием.
Те, кого он любил больше всех на свете…
Он хотел их защитить, даже если для этого потребуется разрушить мир.
Но он понимает. Когда придёт время, когда та Справедливость, в которую он верит, потребует жертвы, подобной этой чистой жизни, какой выбор человек по имени Эмия Киритцугу сделает?
Киритцугу плакал, боялся этого дня, боялся этой возможности, даже если вероятность этого была одной тысячной.
Мышцы грудной клетки напряглись, чувствуя теплоту прижатого к груди тельца.
Ирисфиль поднялась с дивана и нежно положила руку на плечо своего мужа, которого душили слёзы.
- Никогда не забывай. Не это ли была твоя мечта? Мир, в котором никому не придётся плакать, как ты сейчас. Ещё восемь лет. И твоя битва будет закончена. Мы позаботимся о твоей мечте. Я уверена, Грааль спасёт тебя.
Его жена, которая полностью понимала его агонию, вытерла слёзы Киритцугу так нежно, как только это было возможно.
- И после этого дня ты должен взять на руки этого ребёнка - Илиясфиль – ещё раз. Прижать к своей груди как настоящий отец.

http://keep4u.ru/imgs/s/071007/821b8d10525441e32b.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/8cd47444d84ebfd384.jpg

2

Пролог второй.

Три года до Четвёртой Войны.

Когда мы говорим об оккультизме, все его теоретики утверждают, что существует некая «сила», которая пришла извне.
Начало всех начал. Это является величайшим желанием всех Волшебников. Исток, Акаша, Место Божье, начало и конец всего сущего, что хранит в себе записи обо всём; то, что создало всё в этом мире.
Двести лет назад были те, кто дал начало экспериментам с тем, что было «не от мира сего».
Айнцберн, Макири, Тосака. Три семьи, которые положили начало всему; те, кто спланировал материализацию Святого Грааля, артефакта из многих традиций. Ожидая, что призванный Грааль исполнит любое желание, три семьи раскрыли свои секреты друг другу и собрались вместе, как три ведьмы над бурлящим котлом.
…Однако Грааль мог исполнить желание только одного человека. Как только это выяснилось, крепкое сотрудничество было разорвано кровопролитными конфликтами.
С этого времени каждые 60 лет, Грааль призывался вновь, на Дальнем Востоке, в городе Фуюки.
Затем Грааль выберет семь Волшебников, у которых хватит сил, чтобы завоевать его, и распределит огромное количество энергии, жизненной силы – праны (prana) - чтобы призвать Героические Души, называемые «Слугами». В конце этой битвы, которая ведётся до смерти, выживший, а значит, самый достойный, получит Грааль.
Если говорить простым языком, это было тем, что в данный момент переживал Котомине.
- Рисунок, который появился на твоей правой руке, называется «Командными Заклинаниями». Это доказательство того, что ты был избран Граалем, и святой знак который гарантирует твоё право на контроль Слуги.
Человек, который объяснял это, обладал спокойным, но сильным голосом, и звали его Тосака Токиоми.
В комнате изысканной виллы, которая была построена на вершине холма в тихой местности на юге итальянского города Турин, в гостиных креслах сидели три человека. Кирей, Токиоми, и священник, который представил их друг другу и молчал во время их разговора, Котомине Ризей… приходившийся Кирею отцом.
Учитывая то, что у Токиоми в друзьях имелся восьмидесятилетний священник, Тосака был очень эксцентричным японцем. На первый взгляд он был такого же возраста, как и Кирей, непоколебимый и с таким видом, будто знает всё. Эта вилла была второй резиденцией его древней и прославленной (даже по японским меркам) семьи, как он сказал. Но самое интересное былото, что он называл себя Волшебником.
«Быть Волшебником» - это не такая уж и странная вещь, как может показаться на первый взгляд. Кирей, как и его отец, были церковниками, но долг и обязанности отца и сына сильно отличались от тех, что обычные люди подразумевали под обязанностями «священника».
Святая Церковь, к которой принадлежали такие люди, как Кирей, считала, что Волшебство не относилось к чудесам и божественному проведению. Им можно воспользоваться для уничтожения ереси, погребая её в забвении. Руководствуясь этой позицией, можно было контролировать действия таких богохульников, как Волшебники.
Волшебники сотрудничали только с Волшебниками, они организовались в закрытую группу, назвали себя Ассоциацией и стали представлять угрозу для Святой Церкви как конкуренты. В настоящее время обе организации поддерживали перемирие, но даже в этом случае появление священника из Святой Церкви в обществе Волшебника в одном здании, да еще чтобы провести лекцию для другого представителя Церкви, было просто немыслимым.
В случае Ризея семья Тосака имела старые связи с Церковью, несмотря на то, что все члены семьи были Волшебниками.
Это случилось прошлой ночью, когда Кирей обнаружил на поверхности свой руки татуировку, разделённую на три рисунка. Он спросил об этой странности своего отца, и на следующее утро Ризей немедленно взял сына в Турин, чтобы встретиться с молодым Волшебником.
Во время этой поспешной тайной встречи Токиоми разъяснил Кирею кое-что касательно это самой «Войны за Святой Грааль». Рисунок на руке Кирея означал, что Кирей получил право, возможность осуществить свою мечту в Четвёртой Войне за Святой Грааль… за три года до неё.
Не то чтобы он отказывался драться… Обязанностью Кирея, как члена Святой Церкви, в сущности, было непосредственное уничтожение ереси, и это означало, что он - вполне способный боец. Можно сказать, что его долгом было сражаться на жизнь или на смерть против Волшебников. Проблемой было то, что Кирею, церковнику, нужно было принять участие в Войне как «Волшебнику», так как это «состязание» происходило именно между Волшебниками.
- Говоря о Войне за Святой Грааль, нужно помнить, что это Война, в которой Волшебники используют своих Слуг как фамилияров (familiars). Итак, чтобы вступить в Войну, нужно знать хотя бы основы магии призыва. По существу, все семь человек, выбранные как Мастера Слуг, должны быть Волшебниками. Довольно необычно, чтобы кто-то, подобный тебе, то есть тот, кто до этого не изучал Волшебства, был избран Граалем на такой ранней стадии.
- Грааль выбирает будущих Мастеров?
Токиоми кивнул в ответ на вопрос ещё не совсем убежденного Кирея.
- Я уже упоминал о трёх семьях, из-за которых всё началось, - для Волшебников связанных с Макири, которые поменяли свою фамилию на Мато, Айнцберн или Тосакой, участие является обязательным. Иными словами…
Токиоми поднял правую руку и продемонстрировал рисунок, который также состоял из трёх частей.
- Я, как глава семьи Тосака, буду участвовать в грядущей битве.
Значит этот человек, планирует сразиться с ним после того, как тщательно его проинструктирует? Хотя Кирей не видел смысла в этом, у него в голове вертелось ещё несколько важных вопросов.
- Мне хотелось бы узнать о Слугах, о которых вы упомянули ранее. Героические Души, используемые как фамилияры, вы сказали…
- В это сложно поверить, но это правда. Это одно из чудес Грааля.
Легенды о великих людях, невероятных людях, чьи имена сохранились в истории или местном фольклоре. Это те, кто остался в памяти человечества. После смерти они были отделены от категории людей и перемещены в обитель духов. Они – Героические Души. Они отличаются от той оравы мстительных демонов или злобных духов, которых Волшебники призывают как фамилияров. Хотя подобную силу и возможно призвать, безрассудно надеяться, что ты сможешь контролировать Героическую Душу и использовать его как фамилияра без помощи Грааля.
- Если ты поймёшь, что Грааль делает возможным то, что даже мы, Волшебники, считаем невозможным, то осознаешь, какое это сокровище. Помощь в призыве Слуг является лишь малой толикой силы Святого Грааля.
Токиоми Тосака глубоко вздохнул и покачал головой, словно то, что он только что сам сказал, потрясло его до глубины души.
- Любая Героическая Душа, от самых древнейшей эпохи богов до конца прошлого века, может быть призвана в Войне. Семь Героических Душ, последуют за своими Мастерами, каждый будет пытаться защитить своего и уничтожить вражеских Мастеров. Герои из любой эры, из любой страны будут призваны в настоящее время и сойдутся в кровавом соревновании. Это Война за Святой Грааль в городе Фуюки.
- Так… жестоко? Там, где живут тысячи людей?
Все Волшебники скрывают свои способности. Это очевидный путь войти в эру, где наука считается мерилом истины. Принимая во внимание Святую Церковь, открывать существование Волшебников общественности было совершенно недопустимо. Но, обладая Героическими Душами, Волшебникам придётся скрывать силу, которая может привести к катастрофическим последствиям. Используя семерых Слуг в конфликте между людьми в настоящем времени и заставляя их сражаться друг с другом… это будет практически то же самое, как если бы они развязали локальную войну. Если не больше.
- Конечно, подразумевается, что факт Войны нужно держать в секрете. И обеспечить надзор, если хочешь убедиться, что так оно и останется.
До этого момента молчавший отец Кирея, преподобный Ризей, встал, готовясь внести свою лепту в лекцию.
- Войны за Святой Грааль происходят каждые 60 лет, и следующая Война будет четвёртой. Япония стала превращаться в цивилизованную страну примерно во времена Второй Войны. Даже в удалённых местах мы не можем игнорировать людей, которые являются свидетелями многочисленных разрушений. Итак, со времен Третьей Войны между Ассоциацией и Святой Церковью было заключено соглашение, по которому мы, Церковь, назначаем наблюдателя. Чтобы свести проявления Войны к минимуму, мы должны скрывать её существование, и заставлять Волшебников делать то же самое.
- Церковь назначает судью в конфликте Волшебников?
- Именно потому, что это конфликт между Волшебниками. Никто из Ассоциации Волшебников не может быть наблюдателем из-за политических интриг. Просто нет другого выхода, кроме как просить о помощи Церковь. Также просто невозможно, чтобы Святая Церковь допустила использование термина «Святой Грааль». Мы не можем игнорировать факт, что тут была использована чаша, в которую пролилась кровь Сына Господа.
Кирей и Ризей, отец и сын, состояли в организации «Assembly of the 8th Sacrament». Обязанностью сотрудников этого отдела Святой Церкви были поиски и взятие под контроль святых реликвий. Чаша Святого Грааля фигурировала во многих сказаниях и легендах, и значимость Грааля в доктрине Церкви была огромной.
- При таких обстоятельствах в прошлый раз, в хаосе Мировой Войны, в назначенное время Третьей Войны за Грааль была проведено собрание, и меня, как самого молодого назначили на это важную должность. Для следующего сражения я проследую на территорию города Фуюки, и буду наблюдать за сражением.
Кирей поднял взгляд.
- Но… разве выбор Святой Церкви в этом случае правилен? Ведь если у наблюдателя будет родственная связь с одним из участников…
- Так-так… ты видишь прореху в правилах?
Необычная улыбка непреклонного отца, подразумевала нечто, чего Кирей не мог понять.
- Котомине-сан, вы не должны беспокоить своего сына. Давайте перейдём к более важному вопросу.
Тосака Токиоми недвусмысленно направил слова старого священника в нужном направлении.
- Хм, действительно. Честно говоря, у нас есть объективные доказательства, что Грааль, находящийся в Фуюки отличается от реликвии «Сына Господа». То есть сражение за Святой Грааль в Фуюки лишь драка за сокровище, своеобразный котёл ведьм, который открывает пути к утопии. Он никак не связан с Нами, Церковью.
Ах, вот оно что. Иными словами, Святая Церковь просто не может смириться с ролью пассивного наблюдателя. Если выяснится, что Грааль действительно является святой реликвией, Церковь объявит прекращение Войны и заберёт его подальше от вороватых ручонок богохульствующих Волшебников.
- Хотя даже если мы самоустранимся, мы должны быть уверены, что наши интересы представляет сильный игрок. Если этим «Граалем» завладеет… нежелательный человек, мы не знаем, что может произойти.
- Но если мы уничтожим ересь…
- Это сложно. Волшебник, который вступит в Войну, должен обладать необычайным упорством. Если мы вступим в прямое противостояние, конфликт с Ассоциацией Волшебников будет неизбежен. И всё, чего мы добьемся, - лишь новые жертвы. Другой более предпочтительный план - довериться «желаемому человеку».
- Понятно…
Кирей постепенно стал понимать истинный смысл этой лекции. Итак, его отец сговорился с Тосакой Токиоми. С Волшебником.
- С того момента, как вера их родины стала их угнетать, семья Тосака следует тем же принципам, что и мы. Зная характер Токиоми-куна, он представляется мне достаточно компетентным для обладания Граалем.
Тосака Токиоми кивнул в подтверждение этих слов.
- Достичь «Акаши». Для любого из семьи Тосака нет важнее цели. Но, к сожалению, Айнцберн и Мато, у которых когда-то был такой же мотив, потеряли его в своих странных желаниях и сейчас полностью забыли изначальную цель. Я также не позволю победить никому из приглашенных четырёх Мастеров из-за границы. Они жаждут Грааля лишь ради своих презренных желаний – и ничего более.
Это значит, что Святая Церковь должна будет утвердить Тосаку Токиоми как обладателя Грааля. Кирей ещё больше уверился в своём назначении.
- Значит, вы хотите, чтобы я участвовал в следующей Войне за Грааль, чтобы дать мистеру Тосаке победить?
- Именно.
Впервые за всё время разговора на лице Тосаки Токиоми появился намёк на улыбку.
- Конечно, мы тайно объединимся против пяти Мастеров и уничтожим их. Чтобы повысить шансы на победу.
Преподобный Ризей строго кивнул в поддержку слов Токиоми. Нейтральная позиция Святой Церкви как арбитра и наблюдателя уже сейчас превращалась в фарс. Эта Война за Грааль будет ничем иным, как войной за интересы самой Церкви.
Даже если так, Кирею от этого было ни жарко, ни холодно. Если интересы Церкви предельно ясны, то следовать им - его непосредственный долг, как преданного экзекутора.
- Кирей-кун, ты будешь переведён из Святой Церкви в Ассоциацию Волшебников и станешь моим учеником.
Не меняя своего практичного тона, Тосака Токиоми продолжал торопливо проговаривать инструкции.
- А? Перевод?
- Обмен кадрами давно стал обычным делом, Кирей.
С этими словами преподобный Ризей вытащил письмо. То было уведомление с печатями, как Святой Церкви, так и Ассоциации Волшебников, и адресовано оно было Котомине Кирею. Кирей был удивлён не столько письмом, столько тем, как всё хорошо было обставлено: письмо должно было быть вскрыто в день его доставки, но отец придержал его пару дней.
В действительности для Кирея не было никакого смысла в этом представлении. Не то, чтобы он был настроен против того, что здесь обсуждалось. Кирея не видел во всём этом смысла вообще, и цели у него не было.
- Важно то, что тебе не нужно будет практически ничего делать, кроме как практиковаться в Волшебстве, в моём доме в Японии. Потом, ты должен будешь призвать Слугу, который будет тебе подчиняться. Так ты станешь Волшебником, который вступит в Войну за Святой Грааль.
- Но… разве это нормально? Если я буду открыто учиться у вас, не возникнет ли у кого-нибудь сомнений по поводу того, что мы работаем вместе?
Токиоми подарил будущему ученику холодную улыбку и понимающе кивнул.
- Ты многого не знаешь о Волшебниках. Если имеет место столкновение интересов, то конфликт между учителем и учеником заканчивается битвой на смерть. Это обычное дело в нашем мире.
- А. Понятно.
Хотя Кирей и не собирался понимать Волшебников, он хорошо знал их стремления. Он выполнил множество заданий, связанных с Волшебниками-еретиками. Количество тех, кого он уничтожил своими руками, насчитывало не десять и даже не двадцать человек.
- Ну что, у тебя есть ещё вопросы?
Так как Токиоми подвёл их к завершению разговора, Кирей задал вопрос, который беспокоил его с самого начала.
- Только один. Если Грааль выбирает Мастеров, то в чём его цель?
Определённо это был не тот вопрос, который Токиоми ожидал услышать. Волшебник нахмурил брови на пару секунд, затем спокойно ответил:
- Грааль сам… определит тех Волшебников, которым он больше всего нужен.
- И у всех Мастеров есть причины заполучить Грааль?
- Выбор Мастеров ограничен не только этим. Граалю нужны семеро людей. Если недостаточно подходящих людей на роль Мастера, то те люди, которые в нормальное время никогда бы не стали Мастерами, получат Командные Заклинания. Возможно, такие случаи имели место в прошлом, но… ах, да, кажется, я понял.
Отвечая на вопрос, Токиоми понял, что на самом деле Кирей хотел спросить.
- Кирей-кун, ты думаешь, тебя не следовало выбирать?
Кирей кивнул. Неважно, сколько он будет искать внутри себя, причин, чтобы «машина, исполняющая желания» заметила его, не было.
- Хм, действительно, это странно… единственная твоя связь с Граалем – твой отец, который был назначен наблюдателем, но… нет, это нельзя назвать первопричиной.
- Что означает…?
- Грааль мог ожидать, что семья Тосака получит поддержку от Святой Церкви. И экзекутор, который обладает Командными Заклинаниями, будет помогать Тосаке.
Произнося это, явно удовлетворенный Токиоми добавил:
- Другими словами, Святой Грааль дал мне - Тосаке Токиоми - два набора Командных Заклинаний, и поэтому ты был выбран Мастером. Как насчёт этого? Это объяснение удовлетворило тебя?
- …
Такое высокомерное умозаключение, похоже, доставляло удовольствие человеку, которого звали Тосака Токиоми. Достоинство в словах этого человека всегда граничило с сарказмом. Несомненно, как Волшебник, он был непревзойдённым мастером. И благодаря этому преимуществу он был в себе уверен. Возможно, именно поэтому он никогда не сомневался в своих действиях и даже в мыслях.
«И это означало, что ты не получишь другого ответа на свой вопрос», – таковым было заключение Кирея.
Скрывая своё разочарование, он сменил тему.
- Когда мы отправляемся в Японию?
- Сперва мне нужно посетить Великобританию. У меня есть небольшое задание, порученное мне «Часовой Башней». Ты поедешь в Японию первым. Я предупрежу свою семью.
- Ясно. Тогда, я думаю, нам стоит идти.
- Кирей, ступай первым. Мне нужно обсудить кое-что с мистером Тосакой.
Кивнув, Кирей встал со своего кресла и, молча поклонившись, вышел из комнаты.
***
Тосака Токиоми и преподобный Ризей молча проводили Кирея взглядами.
- Какой у вас надёжный сын, Котомине-сан, - сказал Токиоми, когда они остались наедине.
- Он – сильный экзекутор. Ни один из его коллег не показал на тренировках лучших, чем у него, результатов. Я единственный, в ком вам следует сомневаться.
- Хо… разве это образцовая позиция защитника веры?
- Мне стыдно признавать, но Кирей является единственной гордостью такого дряхлого и старого дурака, как я.
Старый священник был известен своей холодностью, но, чувствуя себя свободно рядом с Токиоми, он улыбнулся. А когда он заговорил о сыне, его вера и любовь стали явными.
- У меня не было детей до 50 лет, и тут я получил наследника… но я был поражён, как далеко продвинулся мой сын.
- Однако он согласился слишком легко, как мне кажется.
- Мой сын прыгнет в огонь, если на то будет воля Церкви. Его вера непоколебима.
Хотя Токиоми не сомневался в словах преподобного, сложившееся о сыне Ризея впечатление не очень сочеталось с понятием «страстный борец за веру». В человеке по имени Кирей чувствовалась изрядная доля нигилизма.
- Если честно, я был разочарован. Его только что во что-то втянули, но это его, как я вижу, никоим образом не беспокоит.
- Нет. Возможно, это будет спасением для него.
Мрачное бормотание священника прозвучало двусмысленно.
- Вообще-то это личное дело, но его жена умерла два дня назад. Их брак длился меньше двух лет.
- О…
Токиоми потерял дар речи, когда ему открылись такие непредвиденные обстоятельства.
- Хотя это и не заметно, но, похоже, он даже обрадовался такой возможности. С Италией у Кирея связано слишком много воспоминаний. Возможно, сейчас возвращение на историческую родину с новой миссией поможет исцелить его раны.
Токиоми скривился, услышав слова священника.
- Благодарю. Мой долг перед Святой Церковью и перед обоими поколениями семьи Котомине будет высечен на фамильной истории семьи Тосака.
- Да не за что. Я всего лишь выполняю свой долг перед грядущим поколением семьи Тосака. Всё, что мне остаётся, так это молиться за вас Богу, чтобы он защитил вас на этом сложном пути к «Истоку».
- Да. Величайшее желание моего деда и величайшее желание семьи Тосака; я живу лишь для того, чтобы исполнить его.
Скрывая, что его самоуверенность является результатом огромной ответственности висевшей над ним, Тосака уверено кивнул.
- Через три года Грааль будет моим. Я получу его. Я в этом уверен.
Видя силу воли Токиоми, преподобный Ризей вспомнил о своём старом друге.
- Друг мой… ты тоже получил прекрасного наследника.
***
Ветер Средиземного моря теребил его волосы. Котомине Кирей возвращался из виллы на холме по прямой тропе, продуваемой всеми ветрами.
Итак, Кирей окончательно сформировал мнение о человеке по имени Тосака Токиоми, которого он встретил сегодня.
Возможно, он вел тяжёлую жизнь. Если его гордость пропорционально равна его тяжёлому жизненному опыту, то этот человек был наделён невероятным упорством, так что в его хвастовстве нет ничего необычного.
Он очень хорошо понимал такой тип личности. Отец Кирея был таким же, как и Тосака Токиоми.
Люди, чья судьба была определена ещё до их рождения, у которых даже не поинтересовались, а желают ли они этого. Они следуют по выбранному пути, ни в чём не сомневаясь. Они никогда не колеблются.
Воспитав в себе железную волю, они стремятся к своей цели в заданном направлении, к цели, достижение которой является смыслом всей их жизни.
Источником воли в случае отца Кирея была религиозная вера; в случае Тосаки Токиоми это могла быть самоуверенность избранного, что было привилегией не для плебеев, и осознание огромной ответственности. Он был одним из «гениальных аристократов», которых в настоящее время практически не встретишь.
С этого момента существование Тосаки Токиоми, возможно, окажет сильное влияние на жизнь Кирея. Но даже если так, он оставался типом личности, который определенно не нравился Кирею. То же самое можно было сказать и о его отце.
Те, кто видят смысл своей жизни только в своих идеалах, никогда не поймут боли того, у которого их вообще нет. Такие люди, как Тосака Токиоми, обладают «чувством цели», что является основой их убеждений, но в душе Кирея что-то такое отсутствовало. Ни разу за двадцать лет своей жизни он не чувствовал внутри себя ничего подобного.
Его мучило, что он никак не может найти то, что его действительно интересует, или хотя бы то, от чего он мог получить удовольствие или отдых. У него просто не было никакой цели. Вообще.
Он даже не мог понять, почему так сильно отличался от всех, кто жил во всём мире. Поэтому он страстно бросался на что-то новое, пытаясь найти себя в этом.
Он до сих пор верил в Бога. Верил, что где-то там есть высшая сущность, хотя у него, Кирея, было недостаточно опыта, чтобы хотя бы попытаться постигнуть ее. Он жил, мечтая о дне, когда святое Слово Божье приведёт его к истинной правде и спасёт его. Он жил этой надеждой, цеплялся за неё всеми силами.
Но глубоко в сердце он понимал. Понимал, что Бог не дарует спасение такому, как он.
Гнев и отчаяние доводили его до мазохизма. Он раз за разом накладывал на себя епитимьи, как расплату за свои греховные мысли, и продолжал истязать своё тело. Но эти пытки закалили его. И когда он это понял, то уже входил в элитный отряд Святой Церкви. Он стал лучшим экзекутором, и никто не мог сравниться с ним.
Все вокруг называли это «славой». Самоконтроль Котомине Кирея и его преданность делу возвели в образец подражания среди церковников. Его отец Ризей не был исключением.
Кирей понимал, почему отец так восторгается им и возлагает на него великие надежды, но тот просто кое-чего не понимал; на самом деле сердце Кирея не знало покоя. Возможно, целой жизни не хватит, чтобы преодолеть это непонимание.
До этого дня никто не мог понять страданий Котомине Кирея.
… Да, даже та женщина, которую он любил…
Чувствуя, что в мозге нет ни одной мысли, Кирей тряхнул головой и положил ладонь на лоб.
Когда он попытался вспомнить жену, которую он потерял, то его разбросанные в беспорядке мысли словно превращались в плотный туман. И он стоял в этом тумане, не зная, где находится бездонная пропасть.
Инстинкт самосохранения говорил ему не делать шаг вперёд.
Когда он сообразил, что остановился на середине тропы, которая вела вниз с холма, он обернулся и посмотрел назад.
Разумеется, слова Тосаки Токиоми не удовлетворили его. И это была главная проблема, которая больше всего беспокоила Кирея.
Почему такая великая сила, как «Грааль», выбрала его?
Объяснение Токиоми было самым безнадёжным и в какой-то степени глупым. Если бы Грааль хотел таким образом поддержать Токиоми, ему нужно было подобрать более подходящего человека, того, кто смог бы стать его другом. Не Кирея.
Должна быть причина тому, что его выбрали Мастером в следующей Войне.
И чем больше он об этом думал, тем больше эта несостыковка вызывала у него беспокойства.
У него не было цели. Не было желания или стремления к чему-либо. Сколько не смотри - у него не было причин бороться за обладание «всемогущей машиной, исполняющей желания».
С мрачным выражением на лице Кирей посмотрел на три символа, которые появились у него на правой руке.
Они сказали, что Командные Заклинания – это Святой Знак.
Найдёт ли он за три года цель, к которой ему будет нужно стремиться?

http://keep4u.ru/imgs/s/071007/56a85cc62f91615a2a.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/279cd86195d5ad4544.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/ec9407b707485540f1.jpg

3

Пролог третий.

Один год до Чётвёртой Войны.

Он немедленно узнал женщину, которую искал.
В выходной день вы можете увидеть детей, которые играют на лужайке, освещенной лучами мягкого осеннего солнца, и их родителей, которые, улыбаясь, смотрят на них. Площадка рядом с фонтаном переполнена горожанами, которые привели сюда свои семьи на отдых.
Даже в такой толпе он не потерял её следа.
Неважно, насколько было многолюдно или далеко, он был уверен, что сможет без усилий найти её. Несмотря на то, что он не знал, сможет ли встретиться с ней в этом месяце. И даже, несмотря на то, что у неё был супруг.
Она заметила его в тени деревьёв только тогда, когда он подошёл к ней.
- Привет, давно не виделись.
- О… Кария-кун.
Скромно и вежливо улыбнувшись, она подняла глаза, отрываясь от книги, которую читала.
Что-то не так – увидев её лицо, Карию охватило сильное беспокойство. Похоже, что-то сильно мучило её.
Он захотел немедленно расспросить её, что послужило причиной её грусти, и приложить всё усилия, чтобы исправить это «что-то»… но даже ведомый таким импульсом Кария не стал этого делать. Он не был столь близок к ней, чтобы проявлять такую открытую доброту. Не его это было дело.
- Прошло три месяца. Эта поездка заняла довольно много времени.
- О… да.
В его мечтах она обязательно улыбалась. Но когда он стоял перед ней, у него всегда не хватало смелости встретиться с ней взглядом. Прошло восемь лет, и Кария уже никогда, наверное, не увидит улыбку на этом лице.
Из-за того, что он так нервничал, стоя перед ней, он никогда не знал, о чём с ней говорить, после того как они поздороваются, и поэтому возникала неловкая пауза. Так происходило каждый раз.
Чтобы прервать паузу, Кария ищет взглядом тех, с кем говорить ему было проще.
Вон там. Резвясь среди других детей на лужайке, мелькают два хвостика. Несмотря на юный возраст, у девочки уже было милое личико, которое так походило на лицо ее матери.
- Рин-чан, - позвал Кария, поднимая руку. Заметив его, девочка по имени Рин со всех ног мчится к нему, светло улыбаясь.
- С возвращением, дядя Кария. Ты привёз мне новый подарок?
- Рин, следи за своим поведением…
Казалось, маленькая девочка не обратила внимания на слова смущённой матери. Глаза Рин святились ожиданием, и Кария, отвечая той же улыбкой, вытащил из-за спины один из двух подарков, которые он сегодня принёс.
- Ой, как красиииво…
Брошь, сделанная из стеклянных шариков разных размеров, покорила сердце девочки с первого взгляда. И хотя подобное она могла видеть слишком часто для ребенка её возраста, Кария хорошо знал, что ей нравится.
- Большое спасибо, дядя. Я буду ее беречь.
- Ха-ха, если тебе понравилось, дядя тоже счастлив.
Нежно погладив Рин по голове, Кария взглядом ищет ещё одну девочку, которой предназначался второй подарок.
И почему здесь ее не находит.
- Скажи, а где Сакура-чан?
Улыбка Рин моментально испарилась.
Её лицо стало таким, будто она вообще перестала мыслить; лицо ребёнка, которого заставили признать то, о чём он и думать не желал.
- Сакура… она… уже ушла, - с пустым взглядом монотонно ответила Рин и побежала к детям, с которыми играла до этого, чтобы избежать дальнейших расспросов.
-…
Сбитый с толку малопонятными словами Рин, Кария вопросительно посмотрел на её мать, подспудно осознавая страшную реальность. Та, помрачнев, отвела взгляд.
- Что это значит?
- Сакура больше не моя дочь и не сестра Рин.
Её голос был сух, но более тверд, чем у дочери.
- Этот ребёнок ушёл в семью Мато.
Эта фамилия, знакомая и в тоже время омерзительная, словно нож вонзилась в сердце Карии.
- Этого не может… что это значит, Аои-сан?
- Ты не считаешь, что тебе не следует об этом спрашивать? Особенно тебе, Кария-кун?
Проворачивая уже воткнутый в сердце Карии нож, мать Рин, Тосака Аои, отвечает резко и холодно, безразлично смотря в сторону.
- Как ты могла это принять?
- Так решил он. Это было решение главы семьи Тосака, который выполнил просьбу наших старых друзей – Мато. Моё мнение роли не играет.
По этой причине мать и дитя, старшая и младшая сестры были разделены.
Конечно, она не согласилась. И Аои, и Рин хорошо знали, почему им не остается ничего, кроме как принять это. Потому что такова жизнь Волшебника. Кария знал эту жестокую судьбу очень хорошо.
- …И ты согласна с этим?
Аои отвечает Карии со слабой и грустной улыбкой, но ее голос был твёрд как камень.
- Когда я решила выйти замуж и войти в семью Тосака, когда я решила стать женой Волшебника, я уже была готова к чему-то такому. Когда ты вступаешь в семью Волшебника, то будет ошибкой желать счастья, которого могут добиться только простые семьи.
И видя, что Кария снова собирается что-то сказать, жена Волшебника нежно, не давая Карии возможности продолжить, остановила его.
- Это дело между семьями Тосака и Мато. Оно не касается тебя - того, кто повернулся спиной к миру Волшебников.
Она закончила фразу лёгким кивком.
Кария не мог пошевелиться. Поражённый свой слабостью и беспомощностью, он словно превратился в одно из деревьев этого парка.
С того момента, когда она была еще девочкой, затем, когда она стала женой, и даже после того, как у неё появилось двое детей, отношение Аои к Карии не изменилось. Они были друзьями с раннего детства. Старше его на три года, Аои всегда принимала Карию с добротой и без всякого принуждения, как старшая сестра своего брата.
Впервые она обозначила их настоящее положение.
- Если тебе удастся увидеть Сакуру, пожалуйста, будь добр с ней. Ты всегда ей нравился, Кария-кун.
Аои посмотрела на весело игравшую Рин, стараясь показать, что печаль её исчезла.
И если Рин выдала себя ответом на тот вопрос, который заставил Карию потерять дар речи, то Тосака Аои показала ему только образ матери, которая мирно наблюдает за ребёнком, играющим в парке в выходной день.
Но Кария до сих пор не мог понять этого. Не было способа понять это.
Непреклонную, невозмутимую Тосаку Аои, которая покорно приняла свою судьбу.
Она даже не могла скрыть слёзы, которые собирались в уголках её глаз.

***

Кария быстро шёл по улицам родного города; по улицам, которые, как он думал, никогда больше не увидит.
Каждый раз, возвращаясь в город Фуюки, он ни разу не пересекал мост, ведущий в Мияма - Старый Город.
Прошло уже десять лет. В отличие от Синто – Нового Города, в котором всё менялось чуть ли не каждый день, с его «соседом» не происходило никаких изменений, словно время там просто остановилось.
Спокойные улицы были полны воспоминаний. Но ни одно из них не было приятным, и он шёл вперед, не останавливаясь, чтобы полюбоваться окрестностями. Игнорируя эту бесполезную ностальгию, Кария думал о его разговоре с Аои в парке час назад.
«И ты согласна с этим?»
Вот она отвечает на его вопрос, а вот отводит глаза. Он не говорил таким резким тоном несколько лет.
Не поднимая глаз, никого не беспокоя… вот как он жил. Гнев и ненависть - вот что Кария оставил на одиноких улицах города Мияма. После того, как его изгнали из родного города, Кария никогда никому не возражал. Даже самые грязные и самые отвратительные случаи, что происходили с ним, не могли сравниться с той ненавистью, которую он испытывал к этому городу.
Именно поэтому, да. Наверное, прошло около 8 лет с того момента, когда он в последний раз повышал голос.
Тогда, в отношении той самой женщины, разве он не использовал тот же тон, те же слова?
«И ты согласна с этим?» - тогда задал он тот же вопрос. Вопрос был задан его давней подруге детства, той женщине, которая после той ночи должна была получить фамилию Тосака.
Он никогда не забудет. Её голоса, её эмоций.
Она чуть кивнула, так, словно сожалея, словно извиняясь, и всё равно краснела от смущения. Кария был побеждён милой улыбкой.
«… Я уже была готова... ошибкой будет желать счастья, которого могут добиться только простые семьи…»
Это было ложью.
В этот день, восемь лет назад, когда её предложили молодому Волшебнику, её улыбка определённо говорила о том, что она верит в своё счастье.
И, Кария признал своё поражение, потому что поверил этой улыбке.
Возможно, тот, за кого Аои выходила замуж, был тем единственным, кто мог сделать ее счастливым.
Но это было ошибкой.
Больше, чем кто-либо другой, Кария должен был понимать, что это была роковая ошибка.
И всё же он мог простить.
Даже ему, кто отвернулся в страхе, было известно, насколько отвратительным было Волшебство… Самую главную в его жизни женщину отдали тому, кто был Волшебником.
И то, что сейчас сжигает сердце Карии, – это сожаление.
Не один раз, дважды он выбрал неправильные слова.
Он не должен был спрашивать «и ты согласна с этим?», он должен был сказать «ты не должна этого делать».
И восемь лет назад, если бы он смог удержать Аои, возможно, будущее было бы другим. Если бы она не связала бы свою жизнь с семьёй Тосака тогда, она бы была свободна от проклятья, что несёт с собой Волшебство, она бы вела нормальную жизнь.
И сегодня, если бы он иначе отреагировал на решение, принятое семьями Тосака и Мато, там, в парке, возможно, это шокировало бы её. Она могла не оттолкнуть его, как чужого.
Но даже если так, она не должна винить за это только себя. Она даже не смогла сдержать своих слёз.
Кария не мог простить. Не мог простить себя за то, что повторил свою ошибку дважды. И как в наказание за это, он возвращался в те места, которое когда-то оставил далеко позади.
Несомненно, это был путь к искуплению его вины. Мир, к которому он повернулся спиной. Судьба, которой он едва избежал.
Но сейчас он может столкнуться с ней вновь.
Под небом, которое уже темнело в предвкушении сумерек, он остановился перед богатым домом, построенным на западный манер.
После того, что случилось 10 лет назад, Мато Кария вновь стоял перед воротами своего дома.
***
Начавшийся ещё в дверях, и плавно перетекший внутрь резиденции семьи Мато небольшой, но опасный разговор продолжился, когда Кария присел на диван в комнате-оранжерее.
- Я думал, что велел тебе больше не показываться мне на глаза.
Тот, кто сидел напротив Карии и произносил эти отвратительные слова, был маленьким старым мужчиной по имени Мато Зокен, главой семьи Мато. Его иссохшая лысая голова и конечности выглядели так, словно он был мумифицирован, но глубоко в глазах горел огонёк сильной личности; все это сделало из него человека необычного и загадочного.
Правду говоря, даже Кария не мог определить его точный возраст. Ошибочные данные в фамильном древе указывали на то, что он был братом отца Карии. Но даже в записях прадедушки, его предка в третьем поколении, в старом фамильном древе упоминался человек по имени Зокен. Не было никакой возможности определить, как много поколений он занимал место главы семьи Мато.
Он был Волшебником, которого можно было назвать бессмертным, всё продлевающего и продлевающего свой возраст. Человек, который стоял у истоков семьи Мато, генетически связанный с Карией. Гениальный фантом, доживший до нашей эры.
- Я случайно узнал кое-что, что является непростительным. То, что семья Мато опустилась до вопиющей низости.
Кария неоднократно убеждался в том, что Волшебник, сидящий перед ним был невероятно силён и нечеловечески жесток. Человек, который был олицетворением всего того, что Кария ненавидел и презирал на протяжении всей своей жизни. Даже если этот человек собирался убить его, Кария определённо будет ненавидеть его до самого конца. Десять лет назад Кария столкнулся с его сильным характером и бежал из семьи, пытаясь получить свободу.
- Я слышал, ты взял младшую дочь из семьи Тосака. Ты так хочешь сохранить в крови членов семьи Мато способность к Волшебству?
Зокен нахмурился, слушая, каким тоном его допрашивает собственный «племянник».
- Ты хочешь поговорить об этом? Ни о чём более? Кто, ты думаешь, ответственен за падение семьи Мато? В конце концов, тело сына Бьякуи – Синдзи – оказалось лишено Магических Цепей. Кровь Мато лишилась способности к Волшебству в этом поколении. Но у тебя, даже больше чем у твоего старшего брата Бьякуи, была возможность реализовать свой потенциал волшебника. Если бы ты покорно принял своё наследие и посвятил бы себя изучению секретов Волшебства семьи Мато, мы не оказались бы в таком положении. И всё это твоя…
Но Кария, фыркнув, прервал тираду старика, который, брызжа слюной, обвинял его во всех бедах их семьи.
- Прекрати ломать комедию, «вампир». Что ты сейчас только что сказал о продолжении рода чистокровных Волшебников? Не смеши меня. Ничего страшного не случится, если от следующего поколения не будет проку. Разговор на эту тему закончен, так как ты всё равно будешь жить двести или две тысячи лет, разве нет?
Похоже, Кария правильно угадал. Зокен хитро улыбнулся, весь его праведный гнев мгновенно улетучился. Это была улыбка чудовища, которое уже давно перестало испытывать какие-либо эмоции.
- Ты всё такой же бессердечный парень. Говоришь то, что думаешь.
- Как бы то ни было, ты сам меня этому учил. Да и я не тот, кто ходит вокруг да около.
Отвратительный звук донёсся из горла старика, словно он пытался сдержать свой смех.
- Правильно. Возможно, ты переживёшь меня и даже сына Бьякуи. Но даже если так, вопрос в том, как долго я смогу поддерживать своё тело, которое каждый день, каждый час, медленно, но верно разлагается. И даже если семья Мато не нуждается в наследнике, Волшебник в семье быть должен. Хотя бы один. Чтобы получить Грааль.
- Это и есть твоя цель?
И опять Кария угадал. Старый Волшебник искал настоящего бессмертия. И машина, которая исполняла желания и которая называлась «Грааль», могла подарить ему это. Ужасно было осознавать, что этот монстр будет жить столетиями, и что нет никакой надежды на то, что он избавит этот мир от своего отвратительного существования.
- Цикл в 60 лет практически завершён. Но в Четвёртой Войне за Святой Грааль не будет Мастера от семьи Мато. У Бьякуи нет требуемого уровня магической энергии, чтобы призвать Слугу. Он даже не получил Командных Заклинаний. Но если мы воздержимся от участия в этой битве, следующий шанс будет лишь через 60 лет. Без сомнения, можно извлечь много выгоды из дочери семьи Тосака. У меня большие планы на неё как на сосуд для Грааля.
Лицо Тосаки Сакуры промелькнуло у Карии перед глазами.
Поздний цветочек, который всегда был позади Рин, хрупкая, нежная девочка.
Ребёнок, чьё сердце было слишком молодо, для того, чтобы нести жестокое бремя Волшебника.
Проглотив свой кипящий гнев, Кария надел маску безразличия.
Здесь и сейчас он лишь для того, чтобы договориться с Зокеном. Ничего не получится, если он будет руководствоваться эмоциями.
- Если вопрос только в этом, что тебе нужен лишь Грааль, то тогда Тосака Сакура тебе будет ни к чему, так?
Зокен сощурился, уловив в словах Карии некий скрытый смысл.
- Что ты задумал?
- Сделку, Мато Зокен. Я буду представлять семью Мато в этой Войне как Мастер. В обмен ты отпустишь Тосаку Сакуру.
Ошарашенный всего на мгновение, Зокен издевательски рассмеялся.
- Хо-хо… не глупи. Неудачник, который не чему не учился, станет Мастером за год?
- Ты знаешь, как это сделать. С помощью твоих червей, которыми ты так гордишься.
Кария перешёл сразу к теме, взяв быка за рога и не дав старику опомниться.
- Имплантируй мне своих Магических Червей. Ты можешь это сделать, во мне есть кровь и плоть этой паршивой семейки. Совместимость будет намного лучше, чем использовать дочь из другой семьи.
На лице Зокена впервые появилось выражение, которое отдалённо напоминало человеческое, но Волшебник быстро взял себя в руки и с каменным лицом спросил:
- Кария… ты хочешь умереть?
- Только не говори, что тебя это волнует. «Дядя».
Похоже, Зокен понял, что Кария настроен серьёзно. Холодный взгляд оценивающе смотрел на Карию, затем Зокен глубоко вздохнул.
- Я должен сказать, что ты подходишь для этого больше, чем Бьякуя. После активации твоих Магических Цепей Червями, если мы тщательно будем тебя тренировать в течение года, то, возможно, в конце, Грааль выберет тебя… но даже если и так, я не могу тебя понять. Почему ты хочешь зайти так далеко всего лишь из-за одной маленькой девочки?
- Только потому, что я хочу, чтобы достижения семьи Мато были сделаны только руками её членов. Без вмешательства чужаков.
- Опять ты со своей восхитительной преданностью…
Словно наслаждаясь этим, Зокен самодовольно улыбнулся, и от этой улыбки веяло чем-то очень злым.
- Но Кария, если твоя цель - не вмешивать чужаков, разве ты чуть-чуть не опоздал? Ты знаешь, как много дней прошло с того момента, как дочь семьи Тосака вошла в нашу семью?
Отчаянье разорвало грудную клетку Карии.
- Старик, что ты…
- Она три дня рыдала без остановки, но на четвёртый день успокоилась. Сегодня ее бросили в Хранилище Червей, чтобы проверить, насколько хорошо и как долго она продержится, но, хе-хе, она находится там уже полдня и всё ещё дышит. И кто бы мог подумать… Материал семьи Тосака оказался вовсе не дефектным.
Плечи Карии вздрагивали от намерения разорвать на части того, кого он ненавидел всей душой, того, кто сидел перед ним и злобно ухмылялся.
Он хотел схватить Волшебника за шею, сжать со всей силой, сломать, сделать это прямо сейчас…
Но Кария проглотил и это. Даже если он находился в таком удручающем состоянии, Зокен всё равно оставался Волшебником. Сейчас Кария не мог даже попытаться убить его. У него не было и частички той силы, которая была нужна для этого.
Чтобы спасти Сакуру, ему нужно было договориться с Зокеном.
Видя внутренний конфликт, который терзал Карию, Зокен зловеще и удовлетворенно захихикал.
- Ну и что же ты сделаешь? Воля девочки уже сломлена, она наполнена Червями с головы до ног. Но если ты всё ещё хочешь спасти её, то ладно, я не буду раздумывать.
- Я не против. Просто сделай это, - ответил Кария сквозь зубы.
Разумеется, у него не было выбора.
- Прекрасно, прекрасно… мы начнём тренировать тебя, как только это станет возможным. Но знай, я продолжу тренировки Сакуры, если ты не будешь показывать должных результатов.
Хихиканье и подколки старого Волшебника делали из Карию дурака, оставляя его в мире собственной ярости и отчаянья.
- Вместо того чтобы заново тренировать неудачника, который однажды уже предал нас, шансы на то, что ребёнок окажется более полезным, - очень высоки. Я постараюсь выжать максимум пользы из вас обоих. Можно сказать, я не жду особого результата от Четвёртой Войны, раз уж я считаю, что семья Мато уже в ней проиграла. Но даже если твои шансы на победу один на миллион, если ты получишь Грааль, – я согласен. Если это произойдёт, то естественно, у меня не будет никакой заинтересованности в использовании дочери из семьи Тосака. Я прекращу все тренировки и откажусь от своих намерений использовать её как сосуд.
- Ты ведь не врёшь, а, Мато Зокен?
- Кария, если ты думаешь, что тебе нужно сомневаться в моих словах, попробуй сперва перенести вживление Червей. Да, попробуй поносить Червей в своём теле, скажем, неделю. Если ты не умрёшь в течение этой недели, я поверю, что ты действительно серьёзно настроен.
Качаясь словно тростник, Зокен поднялся с дивана, с трудом разогнул спину и встал перед Карией, зловеще кривя губы.
- Итак, давай начнём подготовку, не откладывая. Я немедленно прекращу процедуру, проводимую над Сакурой. Если ты хочешь сказать, что передумал, делай это сейчас.
Молча кивнув, Кария отбросил все колебания.
Как только он впустит Червей в своё тело, он будет не более чем марионеткой Зокена. Учитывая это, он не сможет не подчиняться приказам старика. Если Зокен сделает из него Волшебника, он и кровь семьи Мато, что течёт в его венах, определённо получит Командные Заклинания.
Война за Святой Грааль. Единственный шанс спасти Тосаку Сакуру. Шанс, который ему никогда не осуществить с его нынешним телом и знаниями.
Кария может потерять свою жизнь в обмен на этот шанс. Даже если он не будет убит другим Мастером, вживление в тело Карии Червей за такой короткий промежуток времени, в конце концов, приведёт к тому, что его плоть будет ими попросту съедена, и продолжительность его жизни будет составлять всего пару лет.
Но это уже ничего не значило.
Решение Карии было слишком медленным. Если бы у него была подобная решимость 10 лет назад, дочь Аои спокойно бы жила со своей матерью. Судьба, от которой он отказался, прошла мимо него и упала на невинную девочку.
Этому не было прощения. Даже если её и удастся спасти, она уже не вернётся к нормальной жизни.
К тому же, если ему придётся полностью уничтожить оставшихся шестерых Мастеров, чтобы заполучить Грааль…
Среди виновных в том, что случилось с Сакурой, был, по крайней мере, один человек, которому Кария мог обеспечить реквием на могилу.
- Тосака… Токиоми…
Как глава одной из трёх семей, из-за которых всё началось, он, несомненно, будет обладателем Командных Заклинаний.
Непохожий на тот гнев, с которым он ненавидел себя за преступление перед Аои; непохожий на ту ярость, с которой он ненавидел Зокена - в нём жил гнев иной, который поселился внутри него так же давно, но который накапливался день за днём, год за годом… до этого самого дня.
Жажда мести медленно разгоралась в душе Мато Карии, как огонь в доменной печи.

http://keep4u.ru/imgs/s/071007/f81fcd2ee0d753b224.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/5626b2ba023b9e30c4.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/32b328af49f2886401.jpg

4

Спасибо ))))))))))

5

Акт 1. Глава 1

Никто не понимал одарённости Вэйвера Вельвета.
Как Волшебнику ему не повезло: родился в известной семье и не встретил хорошего учителя по Волшебству. Этот юноша обучался мастерству Волшебников сам, и, в конце концов, ему улыбнулась удача: он поступил в образовательное учреждение при штаб-квартире Ассоциации Волшебников в Лондоне (что контролировала действия Волшебников по всему миру), которое обычно называли «Часовой Башней». Вэйвер всегда думал, что причиной было его несравненное благородство. Он верил в это, не сомневаясь ни на минуту, и очень гордился своим таланом.
“Являюсь лишь самым способным учеником «Часовой башни» с момента её основания, и все должны проявлять ко мне уважение”… по крайней мере, так думал о себе Вэйвер.
На самом деле династия Волшебников Вельветов существовала лишь три поколения. Если сравнивать с потомками старинных семей Волшебников, концентрация магических меток и магических цепей Вэйвера на их фоне была незначительна, ведь в зависимости от поколения количество цепей и концентрация меток увеличивались. Многие ученики, которые проходили обучение в Часовой Башне, были чистокровными Волшебниками в шестом поколении.
Сила Волшебства не может достигнуть максимума за одно поколение. Знания, полученные через магические исследования, поиск нового, на что уходит вся жизнь - это переходит от детей к родителям. И только так способности к Волшебству могут достичь совершенства. Магическая энергия Волшебников в более позднем поколении более высока именно по этой причине.
Более того, хотя количество магических цепей Волшебника уже определенно при рождении, некоторые старинные семьи Волшебников сознательно шли на то, чтобы увеличить количество магических цепей своих отпрысков, не допуская в свою семью Волшебников из молодых семей. Другими словами, способности к Волшебству в этом мире определялись ещё до рождения Волшебника…
Это была общепринятая точка зрения.
Но Вэйвер смотрел на это несколько иначе.
То, что дали ему предки, можно многократно улучшить, повышая свой собственный опыт. Тщательно изучая Волшебство и правильно используя полученные навыки, можно было достичь определённого мастерства даже без необходимого количества магических цепей. Вот во что искренне верил Вэйвер. Он считал себя как раз подходящим примером этой теории, и всегда пытался показать свои способности окружающим.
Но реальность оказалось жестокой. Студенты, которые славились своей древней родословной, и те подхалимы, кто бесконечно следовали за ними, – именно они составляли большинство учащихся, и преподавательский состав Часовой Башни делал основной упор на них. Даже лектора не были исключением. Они проводили дополнительные занятия только лишь для перспективных студентов с богатой родословной, а таким, как Вэйвер, которые не блистали родословной, разрешали лишь посещать библиотеки и читать книги, предоставляя развивать способности к Волшебству самостоятельно.
Почему перспективы будущего Волшебника зависят от его родословной?
Почему изучение теории зависит от того, сколько поколений Волшебников в твоей семье?
Никому не было дела до вопросов Вэйвера Вельвета. Лекции читались цветастым языком, и они больше отвлекали, чем помогали в учёбе. Над его вопросами лекторы либо смеялись, либо вообще игнорировали их.
Это было просто невероятно. Эта несовместимость заставила Вэйвера принять активные меры.
Чтобы изобличить коррумпированную систему подготовки студентов в Ассоциации Волшебников, Вэйвер написал курсовую работу. Она называлась «Изучение путей постижения Волшебства в Новом Столетии» и была результатом трёх лет наблюдений и одного года письменной работы. Ставя под сомнение традиционные взгляды, курсовая, написанная со старанием и большими усилиями, содержала в себе лишь чёткие и ясные мысли, она не несла в себе никаких эмоций и фанатизма. Если бы эту курсовую увидел отдел Инквизиторов, то у них определённо появился бы повод для беспокойства.
Но лектор лишь пролистал его работу и вернул назад, пренебрежительно бросив Вэйверу в руки.
Его звали Кайнет Эль-Миллой Арчибальд. Он был наследником семьи Арчибальд в девятом поколении, очень известный человек, которого все величали Лордом Эль-Миллой. Он был помолвлен с дочерью директора Часовой Башни; став лектором в таком молодом возрасте, казалось, он был лучшим из лучших. Он обладал такой властью, которой желал Вэйвер.
- Человек, который подвержен таким глупым иллюзиям, как ты, не достоин изучать Волшебство, Вэйвер, - снисходительно, без капли жалости в голосе произнёс лектор Кайнет. Вэйвер так и не смог забыть того безжалостно-ледяного взгляда, с которым Кайнет смотрел на него.
За все девятнадцать лет жизни Вэйвер ни разу не подвергался такому унижению.
Если даже у этого человека и был талант лектора, всё равно он не мог понять, почему работа Вэйвера была такой исключительной. Нет-нет, всё как раз наоборот, возможно, он просто завидует, так как понимает всю ценность этой работы. Боится скрытого таланта Вэйвера, завидует ему и оскорбляет, считает его угрозой себе и своему положению. Скорее всего, именно поэтому он так грубо отозвался о курсовой. Специально отбрасывать работу, которая содержит в себе всю ту мудрость, что Вэйвер накопил за три года, разве так себя должен вести учёный?
Непростительно. Его талант, который способен заставить мир содрогнуться, без достаточных оснований просто выкинули за ненадобностью. Несправедливо. Ни один человек не посочувствовал «неудаче» Вэйвера. На самом деле Ассоциация Волшебников, по мнению Вэйвера, уже разлагалась изнутри.
Но… стараясь пережить эти бесконечные дни краха его надежд, однажды он услышал слух.
Слух о том, что знаменитый Лорд Эль-Миллой, чтобы возвысить своё величие, решил вступить в состязание Волшебников, которое будет проходить где-то на Дальнем Востоке.
Вэйвер принялся ночами изучать все правила и детали «Войны за Святой Грааль» и был просто поражён ужасающим открытием.
«Святой Грааль», вместилище огромного количества магической энергии… призыв Героических Душ в настоящее время… и Мастера, которые командуют этими Слугами, вступают в смертельный поединок.
Звание чемпиона, власть в случае победы и потеря всего - в том числе и жизни - в случае поражения, результат будет зависеть только от реальных навыков участника.
Немного варварский, но самый простой и справедливый способ доказать своё превосходство. Для непризнанного гения это великолепная возможность, лучшая сцена для того, чтобы показать себя.
Госпожа Удача наконец-то улыбнулась воодушевлённому Вэйверу.
Всё началось с оплошности Финансового Департамента. Лектор Кайнет Арчибальд послал запрос на доставку святого артефакта из Македонии… и вот посылка была доставлена Вэйверу, чтобы тот отдал его своему преподавателю. В отличие от других посылок, для вскрытия этой требовалось присутствие Кайнета. Вэйвер немедленно понял, что это был артефакт для призыва Слуги в Войне за Святой Грааль. И если это так, значит, он получил шанс, который выпадает всего раз в жизни.
В нем не осталось ни капли привязанности к продажной Часовой Башне. Слава выпускника была ничем по сравнению с величием победителя Войны за Святой Грааль в городе Фуюки. То мгновение, когда Вэйвер победит в Войне, будет моментом, когда ничтожные члены Ассоциации рухнут к его ногам в благоговении.
***
В этот день Вэйвер покинул Англию и направился в страну на Дальнем Востоке. В Часовой Башне немедленно поняли, кто украл посылку Кайнета, но за вором никого не послали. Никто не знал, что Вэйвер заинтересован в участии в Войне за Святой Грааль.
Но было еще кое-что, о чём Вэйвер не мог даже подумать. Зная о его приблизительных способностях, каждый считал, что он не придумал ничего умнее кроме как спрятать посылку Кайнета с реликвией. Никто не думал, что он способен рискнуть своей жизнью, участвуя в этом состязании Волшебников.
В этом случае, члены Часовой Башни определённо недооценили Вэйвера.
***
В деревне на Дальнем Востоке, в месте, где решится его судьба – в городе Фуюки – Вэйвер лежал на кровати, точнее, просто прятался под шерстяным одеялом, пытаясь безуспешно сдержать смех. Нет, это просто было невозможным. Освещенный солнечными лучами, которые проникали сквозь щели в занавесках, он на несколько секунд поднял правую руку и вновь приглушённо рассмеялся.
Реликвия в его руках, он сам в городе Фуюки, вполне способный Волшебник… как Грааль может не заметить такого, как он?
И вот, татуировка, состоящая из трёх рисунков – Командных Заклинаний – чётко проявилась на его правой руке как доказательство того, что он является Мастером, который может призвать Слугу. Даже квохтавшие во дворе курицы и производимый ими шум в начале этого дня не могли привести его в чувство.
- Вэйвер, завтрак готов!
Сегодня голос пожилой женщины, которая звала его с первого этажа, совсем не раздражал Вэйвера, как это было обычно. С этого памятного мирного утра Вэйвер стал необычайно быстро меняться.
Хотя Япония походила на тихую заводь, вторжение в которую человека иной национальности непременно стало бы заметным, в городе Фуюки и его окрестностях это правило не работало: сюда приезжало много туристов из разных стран. И именно из-за этого появление здесь Вэйвера, который определённо не был похож на японца, не привлекло много внимания. Но даже с учетом этого Вэйвер был осторожен и продолжал накладывать заклинания лишь на пожилую пару, которая жила отдельно, заставляя их думать, что Вэйвер является их внуком, который вернулся из заграницы после прохождения курсов. Ему успешно удалось использовать фальшивую личность, чтобы спокойно жить здесь. Также ему не нужно было платить за проживание. Это было, словно убить двух птиц одним ударом, всё шло просто прекрасно, и Вэйвер всё больше и больше уверялся в своей способности приспосабливаться.
Чтобы в полной мере насладиться приятным утром, Вэйвер спустился по лестнице вниз на первый этаж, в кухню и обеденную комнату, куда не доносилось кудахтанье кур. Как и каждое утро, обеденная встретила нахлебника газетами, телевизионными новостями и приготовленным завтраком.
- Доброе утро, Вэйвер. Тебе хорошо спалось?
- Да, деда. Я вырубился и спал практически до самого утра, - ответил Вэйвер с улыбкой, одновременно намазывая джем толстым слоем на тост. Сырой хлеб стоил всего 108 йен, но его было не очень приятно жевать. Точнее, это было очень неприятно, и единственный способ нормально позавтракать – это положить на хлеб очень много джема.
Глен и Марта МакКензи иммигрировали в Японию из Канады 20 лет назад. Но их сын, который не смог привыкнуть к японскому образу жизни, вернулся обратно и создал семью в своей родной стране. Внук, выросший в Японии, также уехал 10 лет назад. Ни одного письма, ни одного приезда. Информация о десяти лет жизни с внуком были извлечены Вэйвером из мозгов пожилой пары посредством гипноза. Можно сказать, что эта семья идеально подходила для него. Вэйвер изменил облик внука в памяти стариков, превратив его в свой, и успешно стал их любимым «Вэйвером МакКензи».
- Но, Марта, с самого утра я слышу, что за окном очень громко кудахчут какие-то курицы. Что они там делают у нас во дворе?
- У нас появилось три курицы. Откуда они взялись?
Стараясь придумать ответ, Вэйвер поспешно запихнул себе в рот остаток тоста с джемом, чтобы выиграть время.
- А… это… мой друг прислал мне своих домашних куриц, чтобы я позаботился о них пару дней. Он уехал, поэтому они побудут здесь чуть-чуть. Я верну их сегодня вечером.
- Ах, вот оно что…
Казалось, они действительно не возражали и легко поверили в это объяснение. На самом деле, было очень кстати, что старики были туговаты на ухо. Непрекращающееся квохтанье куриц до смерти надоело всем соседям четы МакКензи.
Но самым нервным из всех был Вэйвер. Как только он обнаружил у себя на руке Командные Заклинания, Вэйвер немедленно начал подготовку к церемонии жертвоприношения.
Он никогда не думал, что найти куриную ферму будет так сложно. Когда же он ее наконец нашёл, то убил целый час на то, чтобы поймать хотя бы трёх куриц. Он вернулся домой когда начало светать, покрытый птичьим помётом и с запёкшейся кровью на руках.
В Часовой Башне животные для церемонии жертвоприношения были уже подготовлены. Но сейчас, как мог такой гениальный Волшебник, как он, оказаться в столь жалком состоянии, пытаясь поймать каких-то куриц? Эта мысль глубоко засела в его голове, и Вэйвер чуть не заплакал от обиды. Но когда он снова посмотрел на Командные Заклинания на руке, его настроение улучшилось.
Он решил провести церемонию призыва сегодня ночью. Пускай эти надоедливые куры пока поживут.
И тогда Вэйвер заполучит Сильнейшего Слугу. Артефакт, спрятанный в его спальне под кроватью, будет источником призыва Великого Героя, которого Вэйвер очень хорошо знал.
Иссохший, наполовину истлевший кусок ткани был частью плаща, который когда-то реял за плечами короля. Легендарный «Король Завоевателей», уничтоживший Персидскую Империю и создавший первую в мире империю от Греции до северо-запада Индии. Этот Герой предстанет перед Вэйвером, после призыва сегодня ночью и затем приведёт его к великому Граалю.
- Дедушка, бабушка, я собираюсь отнести кур к дому моего друга сегодня вечером, так что я могу немного задержаться. Не беспокойтесь обо мне.
- Хорошо, но будь осторожен. Город Фуюки небезопасен в позднее время суток.
- Да, говорят, что этот серийный убийца вновь объявился в городе. Этот мир действительно страшен…
Сидя за длинным обеденным столом и жуя дешёвый порезанный хлеб, Вэйвер определённо ощущал себя счастливым. Лишь кудахтанье этих проклятых куриц несколько действовало ему на нервы.

http://keep4u.ru/imgs/s/071007/9875b2ccf09369d940.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/7fbd9a6edd796b7fce.jpg

6

Дальше? )))

7

Duo Iqus

Дуо-кун, вы удалили совесть из пакета программ? )))

8

Акт 1. Глава 2

Эта тьма была окружена амбициями, которые накапливались целую тысячу лет.
Эмия Киритцугу и Ирисфиль в ответ на призыв главы семьи Айнцберн поспешили приехать в старинный замок этой семьи, который был вморожен в лёд. Сейчас они направлялись в самое грандиозное, но тёмное помещение: в церемониальную комнату семьи Айнцберн.
Это определённо было не тем местом, где возносили хвалу Богу или где душа могла успокоиться и найти согласие с миром. В замке, населенном Волшебниками, официально это помещение называлось «молельной комнатой», где проводились магические церемонии путём жертвоприношений.
Именно поэтому цветной стеклянный витраж над их головами изображал не портреты святых, а долгий путь семьи Айнцберн к достижению Грааля.
Из всех «трёх семей», семья Айнцберн потратила больше всего времени, пытаясь его обрести.
Отгородившись от всех высокими заснеженными горами, упрямо оборвав все связи с внешним миром, они начали искать пути к чудесам Грааля почти тысячу лет назад. Но их поиски состояли лишь из неудач и унижения, страданий и противодействия. Заниматься этим в таком положении означало обречь себя на провал.
Отчаявшись найти пути к Граалю в одиночку, они с неохотой согласились сотрудничать с чужаками из семей Тосака и Мато около двухсот лет назад.
И на всём протяжении цикла Войн за Святой Грааль они никогда не выигрывали, так как возможностей Мастеров из семьи Айнцберн не хватало для победы. Последним решением было нанять Волшебника, который был способен сражаться, извне: оно было принято 9 лет назад.
Можно сказать, что Эмия Киритцугу был козырной картой семьи Айнцберн, которая всегда гордилась чистотой своей крови. Из-за него им пришлось изменить свои убеждения и принять в семью чужака. Второй раз в истории семьи.
Идя по этой галерее, Киригуцу случайно увидел новое, сравнительно недавно нарисованное изображение на цветном стекле.
На витраже была изображена «Зимняя Леди», Лицлехи (Lizleihi) Джустиция Айнцберн, и два Волшебника, которые стояли по правую и по левую руку девушки. Все трое протягивали свои руки к Святому Граалю, который возвышался над ними в небе. По композиции картины и по её прорисовке можно было легко понять, как плохо семья Айнцберн относилась к семьям Тосака и Мато двести лет назад за пережитое унижение - что им пришлось положиться на их помощь. Эта картина как бы связывала ненависть и унижение воедино.
Если ему повезёт победить и выжить в нынешней Войне – Киритцугу хмыкнул с горьким сарказмом, – его собственное изображение помимо его воли окажется на одном из окон этой витражной галереи.
Старый Волшебник, хозяин зимнего замка, ожидал Киритцугу и Ирисфиль напротив алтаря.
Джубстахейт (Jubstacheit) фон Айнцберн, известный также как Ахт (acht - восемь, нем.) после того, как стал восьмым по счёту главой семьи Айнцберн. Продлевая себе жизнь с помощью Волшебства, он возглавлял семью Айнцберн даже тогда, когда «поиски» Грааля превратились в «Войну» за него.
Он не жил во времена Джустиции, но он уже был главой семьи, когда началась Вторая Война, и старый Ахт не единожды познал горечь поражения. Он с тревогой понимал, что и третья его попытка может стать неудачной. Решение принять «Убийцу Волшебников» Эмию Киритцугу в семью Айнцберн девять лет назад принадлежало этому старому Волшебнику, и причиной послужило ничто иное, как великолепные способности и непревзойдённые навыки Киритцугу.
- Святая реликвия, которую мы запросили у людей, нашедших его в графстве Корнуолл, прибыл сегодня утром.
Поглаживая свою белую бороду, похожую на замёрзший водопад, старик Ахт хитро смотрел на Киритцугу. Его глаза излучали ровный белый свет, который словно мешал разглядеть его дряхлость. Живя в этом замке долгое время, Киритцугу никак не мог смириться с ощущением странного воздействия этого света всякий раз, когда встречался взглядом со стариком.
Рука пожилого главы семьи показала на алтарь, где лежала очень большая коробка, сделанная из старинного дерева и по современным меркам довольно нелепо раскрашенная.
- Используя этот артефакт, вероятно, можно будет призвать сильнейшего слугу класса «Сэйбер». Киритцугу, считай это посильной помощью семьи Айнцберн.
- Я глубоко благодарен, глава семьи, - Киритцугу низко поклонился, стараясь произнести это без выражения,.
Хоть семья Айнцберн и нарушила правило, допустив в свою семью чужака, Грааль, не колеблясь, распознал в нём Мастера. Командные Заклинания появились на правой руке Киритцугу три года назад. Вскоре он взвалит на свои плечи обязанность исполнения драгоценного тысячелетнего желания семьи Айнцберн и примет участие в Четвёртой Войне за Святой Грааль.
Пожилой глава семьи обратил свой взор на Ирисфиль, которая почтительно поклонилась.
- Ирисфиль, каково состояние «сосуда»?
- Всё в норме. Даже в Фуюки он будет функционировать нормально, - спокойно ответила Ирисфиль.
Машина, исполняющая желания, «всемогущая чаша», существовала лишь в призрачной форме и не имела материального облика. Чтобы она смог снизойти в этот бренный мир, нужно было приготовить «Сосуд для Святого Грааля». Из-за этого Война между семью Слугами, окружающими Святой Грааль, чем-то походила на спиритический сеанс.
Задачу приготовления рукотворного Сосуда для Грааля в каждой Войне за Святой Грааль выполняла семья Айнцберн. Ответственность за создание «сосуда» в Четвёртой Войне легла на Ирисфиль. Именно поэтому она должна отправиться в Фуюки вместе с Киритцугу и быть с ним на поле боя.
Старик Ахт, глаза которого светились безумным светом, серьёзно кивнул.
- На этот раз… никто не должен выжить! Уничтожь шестерых вражеских Слуг, и в этот раз мы достигнем Третьей Магии, Святого Грааля!
- Так точно! - одновременно ответили Волшебник и гомункул, супруги, которые несли одинаковую ношу на своих плечах, выслушав приказ пожилого главы семьи, который говорил, едва сдерживая свой пыл.
Но глубоко в душе Киритцугу было всё равно, сбудется ли желание главы семьи Айнцберн.
Достижение… глава семьи Айнцберн сконцентрировал все свои эмоции на этом слове, хоть оно и употреблялось в различных интерпретациях. Если подумать, то весь дух семьи Айнцберн направлен на это «достижение».
Материализация души - это чудо. Они потратили тысячу лет, пытаясь вновь обрести утраченное… но «путешествие» было слишком долгим и они потеряли истинную цель.
Только чтобы доказать, что тысяча лет исканий не была потрачена впустую, лишь ради подтверждения того, «что оно существует», семья Айнцберн готова ценой своих жизней обрести Святой Грааль. Но что они будут с ним делать, когда он, наконец, будет призван – это выходило за их границы мышления.
- Не имеет значения, кто мне противостоит. Я оправдаю ваши ожидания, и моими руками вы обретёте ваш горячо желаемый Грааль.
Но чтобы не подпортить энтузиазм старого Ахта, следующие слова Киритцугу произнёс про себя: «Правда, это ещё не всё. Я использую эту «всемогущую чашу» для исполнения моего собственного желания…»
***
Киритцугу и Ирисфиль вернулись в свою комнату и открыли продолговатую коробку, которую вручил им глава семьи. Содержимое их поразило.
- Кто бы мог подумать, что они действительно их найдут…
Обычно спокойный и невозмутимый Киритцугу сейчас был очень заинтересован тем, что лежало в коробке.
Ножны.
Сделанные из золота и украшенные синими узорами финифти, эту часть рыцарского облачения следовало называть сокровищем, которое показывало власть и благородство тех, кто принадлежал к королевской семье, или то, что прилагалось к ножнам. Выгравированная посередине надпись на давно забытом «языке фей» свидетельствовала, что эти ножны сделали не люди.
- Почему тут нет ни одной трещинки? Может ли это быть тот самый гениальный артефакт, изготовленный в конце 5 века?
- Они относятся к разряду изначального оружия. Оно не может быть повреждено физически, не говоря уже о том, что это можно использовать как катализатор призыва. Это сокровище относится к предметам, сотворённым с помощью Магии, не Волшебства.
Ирисфиль осторожно вытащила золотые ножны из коробки, и какое-то время держала их в руках.
- Легенда гласит, что ножны, хранящиеся рядом с телом владельца, будут излечивать его раны и даже предотвращать старение… конечно, упоминающиеся факты являются результатом воздействия магической силы, которая обеспечивается «первым владельцем».
То есть пока призванная Героическая Душа существует в этом мире, эти ножны сами по себе являются «Небесным Фантазмом Мастера».
Украшения королевских ножен и их несравненная красота поразили Киритцугу, но лишь на пару мгновений. Затем его разум по привычке стал подсказывать, как использовать этот «инструмент» с максимальной пользой. Наблюдая за Киритцугу, Ирисфиль лишь грустно улыбнулась.
- Как это похоже на тебя. Инструмент всегда остаётся инструментом, несмотря на то, чем этот «инструмент» является… так?
- Если ты ставишь вопрос так, то да, даже Слуги являются инструментом. Неважно, насколько знаменит Герой, пока он призван как Слуга, он является инструментом Мастера… невозможно допустить, чтобы тот, кем руководят такие нереальные фантазии как Слуги, выиграли Войну.
Неважно, был ли он отцом или мужем, но когда он показывал свою сущность солдата, лицо Эмии Киритцугу становилось необычайно жёстким. Пока Ирисфиль не поняла стремлений своего мужа, она очень пугалась, когда он становился таким.
- Только ты достоин носить эти ножны – таково решение дедушки.
- Это действительно так?
Из множества эмоций, чтобы отреагировать на такую новость, Киритцугу выбрал лишь одну – разочарование. Если бы старик Ахт узнал о реакции его зятя на святой артефакт, поиски которого потребовали так много времени, он определённо потерял бы дар речи от гнева.
- Ты недоволен подарком дедушки?
Ирисфиль не винила своего мужа за то, что он мог отозваться о дедушке нелицеприятно, но ей было интересно, что его так огорчило.
- Как я могу? Он сделал все, что мог. Невозможно, чтобы какой-либо другой Мастер заполучил козырь, подобный этому.
- Тогда что тебя огорчило?
- С этим святым артефактом призванный Герой будет определённо тот, кто нам нужен. Но наши характеры слишком отличаются друг от друга.
Обычно природа призываемого Героя будет сильно зависеть от личности Мастера. Теоретически все призываемые Герои должны быть схожи характером с Мастерами, призвавшими их. Однако святой артефакт имеет над этим приоритет. Чем теснее он связан с прошлым какого-либо Героя, тем больше вероятность, что призыв будет направлен на определённую Героическую Душу.
- Хочешь сказать, что тебе будет трудно заключить контракт с «Королём Рыцарей»?
- Разумеется. Наверное, нет никого в мире, чья манера сражаться была бы так несовместима с путём рыцаря, как моя.
Губы Киритцугу сложились в смешную полуулыбку.
- Драка лицом к лицу определённо не мой стиль, особенно когда бой идёт на смерть. Если я атакую, то делаю это со спины, пока противник спит. Не заботясь о месте или времени, ставя целью уничтожение противника самым эффективным способом, с большой вероятностью на успех… думаешь, знаменитый рыцарь поддержит меня в таких битвах?
Ирисфиль не ответила – она разглядывала блестящие ножны.
Без сомнения, Киритцугу был солдатом. Солдатом, который добивается победы всеми способами. Не нужно даже проверять: характеры Киритцугу и владельца ножен будут радикально отличаться.
- Но ты же не думаешь, что это решающий фактор? Обладатель «Золотого Меча Обещанной Победы», без сомнения, будет сильнейшим Слугой в классе «Сэйбер».
Это было правдой.
Только эти излучающие славу ножны подойдут к тому великолепному мечу. Это действительно был артефакт, связанный со знаменитым героем из легенды о Короле Рыцарей, которая прошла сквозь века - от Средневековья до наших дней – с Королём Артуром.
- Именно. «Сэйбер» является сильнейшим из семи классов Слуг, которые сражаются за Грааль. И если это будет Король Рыцарей… то я получу практически неуязвимого Слугу. Но суть вопроса в том, как использовать эту огромную боевую мощь со всей эффективностью. Честно говоря, если рассматривать лишь фактор подконтрольности Мастеру, «Кастер» или «Ассассин» более подходят моему стилю.
Неожиданно их разговор прервал тихий электронный писк, так контрастировавший с экстравагантным убранством комнаты.
- А, наконец-то.
На большом, черном столе из сандалового дерева одиноко стоял ноутбук – это выглядело так, как если бы швейную машинку поставили на операционный стол. Волшебники всех поколений не видели пользы в современных технологиях, и семья Айнцберн не была исключением. Небольшое электронное устройство, которое Ирисфиль находила странным, привез в замок её муж. Волшебники, которые не чувствовали отвращения к современным технологиям, были очень редким явлением, и Киритцугу был одним из них. Когда он попросил, чтобы в замок провели телефонную линию и установили электрогенератор, это вызвало неслабый спор с главой семьи.
- Этот звук, что он означает?
- Это отчёт от одного парня, внедрившегося в Часовую Башню. Я попросил его узнать о Мастерах, которые будут участвовать в Войне.
Киритцугу сел за стол перед открытым ноутбуком, и его пальцы запорхали по клавиатуре. На дисплее LCD-монитора высветилось сообщение, что ему пришло одно новое письмо. Это было одна из новых технологий, известная как «Интернет», которая использовалась преимущественно в городах; объяснение принципа его действия Ирисфиль уже слышала от своего мужа. Но она всё равно не могла понять полезности этого прибора и терпела его наличие лишь потому, что его привёз с собой Киритцугу.
- Так, вот информация о личностях Мастеров…
Участником от семьи Тосака определённо будет глава семьи Тосака Токиоми. Непростой человек, имеющий хороший «запал» и специализирующийся на заклинаниях с брильянтами. Семья Мато, похоже, силой заставила тренироваться на роль Мастера неудачника, которого даже нельзя назвать преемником главы семьи, какое убожество… похоже, старый сморчок прикладывает все силы, чтобы заполучить Грааль.
Что касается Волшебников, прибывших из заграницы, прежде всего это был первоклассный лектор из Часовой Башни Кайнет Эль-Миллой Арчибальд. Так, об этом парне он тоже знает. Основные элементы - «воздух» и «вода», эксперт в духовном воскрешении, магии призыва и алхимии. Определённо он самый известный Волшебник во всей Ассоциации. Какая проблемная личность.
А вот человек от Святой Церкви… Котомине Кирей. Представитель отдела "Assembly of the 8th Sacrament", он приходился сыном тому, кто был наблюдателем, – Котомине Ризею. Был отправлен к Тосаке Токиоми для обучения Волшебству, затем разорвал с ним все отношения, когда обнаружил на своей руке Командные Заклинания. Хм… похоже, этот человек неоднократно «нюхал пороху»…
Киритцугу прокрутил мышкой текст, просматривая более детальный отчёт; Ирисфиль, глядя на своего мужа, откровенно скучала. Внезапно она заметила, что Киритцугу, который сидел молча и смотрел на дисплей, стал серьёзен и напрягся, читая подробные сведения об одном из Мастеров.
- Что не так?
- Этот сын преподобного Котомине… Даже если в его прошлом нет ничего подозрительного…
Ирисфиль встала рядом с Киритцугу и посмотрела на монитор в то место, куда указывал палец её мужа. Для Ирисфиль читать текст, который был написан не на бумаге, было очень сложно, но, видя на серьёзное лицо мужа, она решила не жаловаться.
- Котомине Кирей… родился в 1967 году, сопровождал своего отца Ризея в его поездке на Святую Землю в молодости, в 1981 поступил в Теологический Колледж Святого Игнасио, перескочил два класса, был президентом школьного совета… похоже, он обычный состоявшийся человек.
Киритцугу невесело кивнул.
- Продолжая работать в том же направлении, он определённо мог бы занять место в Коллегии Кардиналов, но он попросту бросил эту перспективную возможность и присоединился к Святой Церкви. В самом деле, у него был такой широкий выбор… Почему он связал свою судьбу с такой организацией как Церковь?
- Возможно, на его выбор повлияло положение отца? Он ведь тоже член этой организации?
- В этом случае он должен был посвятить свою жизнь поиску и восстановлению святых реликвий, как его отец. Действительно, Кирей, в конце концов, пришел в тот же отдел, где работает его отец, но до этого его три раза переводили из одного отдела в другой, и в одном он служил как экзекутор. Тогда он ещё был подростком. Этой работой нельзя заниматься, не имея достаточной силы воли.
«Экзекуторы» были самым кровавым подразделением Святой Церкви, названный «Shura's Den» за его обязанность наказывать еретиков. Статус «экзекутор» означал, что человек является первоклассным убийцей, и подразумевал, что он прошёл суровую религиозную подготовку, чтобы стать живым оружием.
- Возможно, он просто фанатик веры. Чем моложе человек, тем чище его идеалы, и такая фанатичная вера может помочь преодолеть пределы человеческого организма.
Даже выслушав Ирисфиль, Киритцугу отрицательно покачал головой.
- Тут не всё так просто… если бы это было так, то это делает невозможным ситуацию, которая сложилась три года назад. Если бы его вера была действительно чиста, то его не смогли бы перевести в Ассоциацию Волшебников. Даже если это был приказ Святой Церкви. Или же его преданность религиозным принципам организации, в которой он состоял, была невероятно сильна. Но даже это не объясняет, почему он обучался Волшебству с таким усердием – в этом не было необходимости. Вот смотри: рапорт Тосаки Токиоми в Ассоциацию об обучении Кирея. Курс включал алхимию, духовное воскрешение, магию призыва, предсказание… у него даже больше способностей в исцеляющей магии, чем у Тосаки Токиоми. В чём причина его энтузиазма?
Ирисфиль дочитала отчет до того места, где был приведен полный перечень способностей Котомине Кирея.
- Мне кажется, этот Кирей довольно странная личность, но достоин ли он того, чтобы его так тщательно изучать? Даже если он очень талантлив, до уровня признанных мастеров в любой изучаемой им области деятельности он не дотягивает.
- Да, именно это я нахожу странным.
Посмотрев на непонимающую Ирисфиль, он терпеливо пояснил:
- Несмотря ни на что, этот человек не может достигнуть высшего уровня нигде. Если лучше присмотреться, то он, конечно, не гений, а обычный человек. Но то, что он достиг таких результатов за такое короткое время, приложив неимоверные усилия… это пугает. Несомненно, он старается в десять или в двадцать раз больше других людей, которые достигли такого же уровня. Но он просто останавливается, когда ему нужно сделать всего один шаг длят того, чтобы стать специалистом в изучаемой области, и начинает изучать что-то другое. Всё, к чему он так стремился до этого, выкидывается как ненужный мусор.
-…
- Он выбрал себе стиль жизни более захватывающий, чем могли придумать другие, но в своей жизни он ни разу не чувствовал привязанности к чему-либо. Этот парень – действительно опасный человек, - завершил своё умозаключение Киритцугу.
Ирисфиль поняла смысл, скрывающийся за этими словами.
Когда Эмия говорил «проблемный» о противнике, это означало, что, хотя оппонент и достаточно серьёзный противник, Киритцугу не видел в нём угрозы для себя. Всегда были специальные методы, чтобы разобраться с таким типом противников, и Киритцугу был на 80% уверен, что он противник будет «обезврежен». Но когда он использовал термин «опасный»… Эмия Киритцугу говорил так лишь о тех оппонентах, с которыми он будет сражаться серьезно, в полную силу.
- Этот человек вообще ни во что не верит. Он просто продолжает искать ответы, именно поэтому он так опытен. И нынешний результат в том, что он так ничего и не нашёл… полностью аморальный человек. Если у него и есть сердце, то, возможно, там нет ничего, кроме злобы и отчаянья.
- Хочешь сказать, что этот экзекутор более опасный враг, чем Тосака Токиоми и Арчибальд?
Помолчав пару мгновений, Киритцугу кивнул.
- …Потрясающий человек. Действительно, Тосака и Лорд Эль-Миллой серьёзные соперники. Но тот образ жизни, который ведет Котомине, кажется мне более пугающим.
- Образ жизни?
- Сердце этого человека пусто. У него нет никаких желаний. Но почему такой человек рискует своей жизнью ради Грааля?
- Может, это цель Святой Церкви? Возможно, они ошибочно считают, что Грааль в Фуюки действительно является святым артефактов, и хотят его заполучить, так?
- Нет, с таким уровнем мотивации Грааль не дарует Командных Заклинаний. Этот человек выбран Граалем как Мастер. У него должна быть причина, чтобы обрести Грааль. Какова она в действительности – неизвестно, и то, что это невозможно определить, делает его поразительным.
Киритцугу вздохнул, угрюмо смотря в монитор. Попытка выяснить что-нибудь ещё интересное о Котомине Кирее, была задавлена скучным текстом.
- Как ты думаешь, что произойдет, если этот человек с пустым сердцем, без какого-либо желания обретёт Святой Грааль? Вся его жизнь пропитана отчаяньем и безысходностью. И сила «машины, исполняющей желания» может быть испорчена его отчаяньем.
Киритцугу выглядел таким задумчивым в своей грусти, что Ирисфиль, чтобы подбодрить его, уверено кивнула.
- Что до меня – Сосуда для Грааля – я никому себя не отдам. Когда Грааль будет завершен, единственным, у кого будет право его обрести, будешь ты, Киритцугу.
Желание главы семьи - обрести Грааль. Это было его единственным желанием… но у молодой пары были и другие желания, которые нуждались в осуществлении. Желания и мечты.
Киритцугу закрыл ноутбук и крепко, но нежно обнял Ирисфиль.
- Несмотря ни на что, мы не можем проиграть.
Для его жены, которая тоже отчасти стремилась к исполнению мечты семьи Айнцберн, Ирисфиль была больше заинтересована в его и своих желаниях. Этот факт тронул сердце Киритцугу.
- Я понял. Я нашёл способ использовать силу лучшего Слуги по максимуму.

http://keep4u.ru/imgs/s/071007/bcf7974c8b0ffa8958.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071007/4afd6a3cd794cf1ed5.jpg

9

William Wordsworth написал(а):

Дуо-кун, вы удалили совесть из пакета программ? )))

она не была у него предусмотрена )) спасибо)

10

Monica Argento

Так как перевод на английский глав в этом акте ещё не закончен, то я переду ко второму акту, но выкладывать переводы пока не буду )

11

William Wordsworth
Почему, мучитель?

12

Monica Argento

Чтобы не искажать последовательности глав )

13

Акт 1. Глава 3

В то самое время, далеко от заснеженных гор, на земле Востока, что отделена от материка морем, другой человек получал почти такой же отчёт от шпиона, что и Киритцугу.
Будучи потомственным Волшебником, Тосака Токиоми не прибегал к вульгарным технологиям, как это делал Киритцугу. Он был мастером специальной техники- магии брильянтов - которая позволяла общаться на расстоянии. Техника эта была секретом семьи Тосака, передавалась и совершенствовалась из поколения в поколение.
Поместье семьи Тосака возвышалось над Старым городом. В мастерской Токиоми, расположенной под землёй, было приготовлено экспериментальное оборудование, которое внешне походило на чёрный маятник. Разница между обычным оборудованием для экспериментов в области физики и оборудованием магическим заключалась в том, что массивный балансир маятника был фамильным брильянтом семьи Тосака. А вытекающие из верха маятника чернила скользили по леске, к которой был привязан брильянт, и смачивали его.
Камень, связанный с брильянтом в маятнике, принадлежал шпиону Тосаки. Если положить этот камень напротив бумаги для письма и начать писать, то качающийся в маятнике брильянт отреагирует соответственно – чернила, капающие вниз на специально подложенную бумагу, будут складываться в идеально написанный и грамотный отчёт. Таков был принцип его действия.
В этот момент брильянт в маятнике и камень, который находился по ту сторону земного шара, в Лондоне, синхронизировались друг с другом, и, несмотря на странные повторяющиеся движения, «докладчик» принялся ровно и аккуратно покрывать поверхность бумаги чернилами.
Заметив это, Токиоми вытащил бумагу из-под маятника и, не дожидаясь, пока чернила высохнут, стал просматривать полученный отчёт.
- Неважно, сколько раз я буду смотреть на это устройство, я всегда буду считать его ненадёжным.
Стоявший на страже Котомине Кирей всё это время выказывал своё недовольство.
- О, так ты думаешь, что факс для этого подошёл бы лучше? Если пользоваться этим «устройством», оно будет работать без перебоев даже тогда, когда не будет электроэнергии. Также не нужно волноваться, что информацию перехватят. Нам, Волшебникам, вовсе не нужно полагаться на современные технологии, мы давно изобрели аппараты, которые не связаны с современными приборами.
Даже если так, то Кирею всё равно казалось, что, если факсом может пользоваться любой, то он более удобен. «Любой» может им воспользоваться, вот чего Токиоми определённо принять не мог. Ясно, что технологии и знания аристократов и обычных людей различаются… но даже сейчас, в настоящем, Токиоми сохраняет свой старомодный образ мышления, как и подобает истинному Волшебнику.
- Это последний отчёт из Часовой Башни. Похоже, «гениальный» Лорд Эль-Миллой всё же нашёл утерянный артефакт. Это своего рода подтверждение, что он будет участвовать. Хм, действительно серьёзный противник. Значит, нам уже известны имена пяти Мастеров, включая меня…
- Меня действительно беспокоит то, что ещё два места пустуют.
- Почему тебя это волнует? Это означает, что попросту нет тех, кто достоин носить Командные Заклинания. Когда время выйдет, Грааль случайно дополнит недостающее количество Мастеров, невзирая на их «пригодность». К счастью, людей в Фуюки предостаточно, так что это будут отнюдь не выдающиеся личности. Не стоит волноваться раньше времени.
Это было так похоже на оптимистичного Токиоми… проучившись у него три года, Кирей теперь очень хорошо понимал, что за человек его учитель. Хотя он очень тщательно ко всему готовился, действуя, он обычно пропускал одну, две мелких детали; позаботиться об этих «мелких деталях» возможно, было обязанностью его ученика. Кирей уже давно понял эту маленькую истину.
- Кстати, об осторожности… Кирей, никто не видел, как ты вошёл в этот дом, так? Ведь, по идее, мы же с тобой противники.
Как и предполагал план Токиоми, реальность была запутана и изменена. Кирей, который был выбран Граалем три года назад, всё это время по приказу Токиоми тщательно скрывал татуировку на своей правой руке. До этого месяца, когда он объявил, что на его руке появились Командные Заклинания. В этот момент он порвал всё связи с Токиоми - как с противником в Войне за Святой Грааль.
- Нет причин для беспокойства. Неважно, видел меня кто-либо или нет, здесь нет ни фамилияров, ни призраков, наблюдающих за этим домом, я…
- Я это гарантирую, - вклинился в разговор голос третьего человека. Чёрная тень появилась рядом с Киреем. Героическая Душа незримо сопровождала того всё время, до момента, когда он появился перед Токиоми.
Худая и высокая тень очень отличалась от людей, даже если не учитывать магическую энергию. В нём было что-то «нечеловекое». Странная личность, носящая длинный чёрный балахон и белую маску–череп, чтобы скрыть лицо.
Да, это был первый Герой, призванный в Четвёртую Войну за Святой Грааль, Слуга Ассассин, который заключил контракт с Котомине Киреем, – Хассан ибн Саббах.
- Неважно, в какие игры они будут играть, им не спрятаться от моих глаз – глаз шпиона и разведчика. В ауре Мастера Кирея нет признаков того, что за ним наблюдал и следовал враг… вы можете расслабиться.
Словно понимая, что позиция Токиоми была выше, чем у его Мастера Котомине Кирея, Ассассин чётко и вежливо отрапортовал, в конце отвесив небольшой поклон.
После него вновь заговорил Кирей.
- Как только призванная Граалем Героическая Душа появится, неважно, к какому классу она принадлежит, об этом доложат отцу, аккуратно и без ошибок.
Преподобный Ризей был наблюдателем в Войне за Святой Грааль. Его назначили новым священником в церковь города Фуюки; там он сейчас и находился. Он был обладателем магического прибора «духовный контакт» (spirit board), одной из функций которого было определение характеристик Героев, призванных Граалем.
Личность Мастеров можно было узнать с помощью отчётов людей, но количество и класс появившихся Слуг, независимо от того, где они были призваны, обязательно проявится в «духовном контакте», чтобы наблюдатель мог лучше контролировать ситуацию.
- Согласно данным отца, мой Ассассин пока является единственным призванным Слугой. Остальные Волшебники, принимающие участие в Войне, только готовятся к призыву.
- Да. Но это лишь вопрос времени. Рано или поздно фамилияры Мастеров будут ходить вокруг да около этого дома и этой комнаты. Ведь им известно, что здесь, как и в поместье Мато, как и в замке Айнцберн, находятся Мастера.
По сравнению с тремя семьями преимущество иностранных Волшебников было в том, что их место проживания было неизвестно другим. Из-за этого на ранних этапах Войны, неважно, состоишь ли ты в одной из трёх семей или нет, ты всё равно будешь посылать шпионов на разведку.
Не то чтобы Кирей не доверял информационной сети Токиоми, просто он считал, что нужно быть настороже и учитывать возможность того, что оставшиеся два неизвестных Мастера будут достаточно умны, чтобы скрыть свою личность. И если они столкнутся с противником, использующим такую стратегию, Слуга Кирея, Ассассин, сможет максимально использовать свои возможности.
- Можешь идти. Ассассин, продолжай наблюдение снаружи. Будь осторожен.
- Принято.
Получив приказ от Кирея, Ассассин вновь принял призрачную форму и покинул комнату. Для Слуг, которые изначально являются призраками, не составляло проблем переходить из призрачной формы в материальную и наоборот.
У Ассассина была способность «Скрытие Присутствия», которой не имели другие Слуги. Ему не было равных в тех случаях, когда нужно было оставаться незамеченным.
Так как Кирей преследовал цель не победить в Войне, а снабжать информацией Токиоми, призыв Ассассина был лучшим выбором.
Это был их план.
Сперва Кирей должен был основательно исследовать стратегию ведения боя других Мастеров и слабые места их Слуг. После того, как они найдут способ победить каждого Мастера, Слуга Токиоми использует его, чтобы победить Слуг.
Из-за этого Токиоми должен был призвать Слугу, который обладал бы большими атакующими способностями. Кирей не знал, на какого Героя Токиоми положил глаз.
- Святой артефакт, который я подготовил, прибудет завтра утром.
Насколько Кирей понял из тона Токиоми, он не ждал от него вопросов.
- Я нашёл то, что и ожидал. Слуга, которого я призову, прекрасно подойдёт для использования его против вражеских Слуг. Если это Героическая Душа, то у них не будет никакого шанса на победу в открытом бою.
Токиоми по обыкновению радовался тайно, его улыбка была переполнена самоуверенностью.
- Церемонию призыва проведём следующей ночью – если никто из других Мастеров не буде шпионить за нами. Ты можешь присутствовать, Кирей, как и твой отец.
- Отец тоже?
- Да. Если Он будет удачно призван, тогда победа неизбежна. Я хочу разделить радость этого со всеми вами.
Эту высокомерную уверенность можно было смело назвать наследственной чертой Тосаки Токиоми. Кирей чувствовал что-то вроде страха, и даже восхищение этим его безмерным эго.
Внезапно внимание Кирея привлек брильянтовый маятник. Его движение над бумагой не прекратилось, прибор продолжал писать отчёт.
- Кажется, там ещё что-то.
- Да, это результат расследования по другому делу. Это не новая информация, возможно, ответ на мою просьбу узнать все о Мастере семьи Айнцберн.
Заполучить последнюю информацию, касающуюся семьи Айнцберн, которая оборвала все контакты с внешним миром, было сложно даже для Лондонской Часовой Башни. Но Токиоми сказал, что уже давно выслеживает этого Мастера. Он свернул старый отчёт и положил его на письменный стол, затем вытащил лист с новым текстом.
- Девять лет назад семья Айнцберн, которая так гордилась чистотой своей крови, нашла Волшебника-иностранца и приняла его в качестве зятя. Это расследовалось даже самой Ассоциацией, но понять причину такого решения смогли лишь я, да пожилой глава семьи Мато. Волшебники семьи Айнцберн, которые изучают лишь алхимию, не годятся для боя. Из-за этого они и проигрывали в предыдущих Войнах за Грааль. Похоже, они, в конце концов, потеряли терпение. Этот новый Волшебник служит им как средство.
После короткого просмотра отчёта, пока он объяснял своему бывшему ученику ситуацию, Токиоми передал лист Кирею. При виде заголовка «Отчёт по расследованию: Эмия Киритцугу», глаза Кирея чуть сузились.
- Это имя… я слышал его раньше. Предположительно, это опасный человек.
- О, Святая Церковь тоже знает о нём? «Убийца Волшебников» Эмия имеет дурную славу наёмника. По идее, он не является членом Ассоциации, но на самом деле он является её лучшим «инструментом».
- То есть, говоря словами Церкви, он что-то вроде экзекутора, так?
- Даже хуже, если смотреть глубже. Он наёмный убийца, который обучен убивать Волшебников. Так как лишь Волшебники могут справиться с себе подобными, он использует методы, которые, мягко говоря, несовместимы с образом действий Волшебников, чтобы убить их… он такой человек, который не брезгует никакими средствами.
В голосе Токиоми отчётливо звенел неприкрытый гнев. А Кирей заинтересовался человеком, которого звали Эмия Киритцугу. До него доходили разные слухи. Похоже, Киритцугу сталкивался с интересами Святой Церкви в прошлом. А Кирей хорошо знал людей, которые советовали ему быть очень осторожным с этим человеком.
Он начал читать. Большая часть отчёта была уделена стратегии ведения боя Киритцугу – люди, пропавшие без вести, и случаи, когда были подозрения, что именно он убил Волшебника. Но в основном производился анализ его способов устранения и нейтрализации. Читая, Кирей начал постепенно понимать, почему Токиоми ненавидел этого человека. Засады и убийства были лишь верхушкой айсберга.
Бомбы, заложенные в общественных местах, сбитые самолёты с большим количеством пассажиров на борту, - в отчёте говорилось и о таких случаях. Также была сделана подборка фактов из прошлого: унёсшие множество жизней жестокие террористические акты, которые на самом деле осуществил Киритцугу, чтобы убить одного Волшебника. И хотя не было прямых доказательств, вероятность того, что это числилось на совести Киритцугу, была очень высокой.
Ассассин – вот подходящее для него слово. Волшебники, противостоящие друг другу убивают лишь своего противника – такие случаи стали уже обыденными. И хотя то было соревнованием в искусстве Волшебства в чистом виде, обычно процесс проведения боя регулировался специальными правилами. Война за Святой Грааль также подходила под это определение; именно поэтому она называлась «Войной», а не хаотичной резнёй «всех против всех». Ряд правил и система сдерживаний и противовесов были и здесь.
А в отчёте не было ни одной строчки о том, что Киритцугу, вступая в битву, руководствовался хоть какими-то правилами и «положениями ведения боя», принятыми у Волшебников.
- Тот, кто называет себя Волшебником, существует вне человеческого мира и не подпадает под действия законов людей. Это главная причина, почему он должен беспрекословно подчиняться законом Нашего Мира.
Токиоми уже успокоился, однако в его тоне ещё можно было уловить нотки неприкрытой ненависти.
- Но этот человек – Эмия – полностью игнорирует правила. В нём нет ни капли гордости Волшебника. Такому нет прощения.
- Что ты сказал? Гордость?
- Да. Даже этот человек прошёл подготовку Волшебника. В таком случае у него нашлась вера, чтобы преодолеть все трудности. Но простить этого человека за его прошлое и его устремления даже после достижения успеха всё равно невозможно.
- …
То, что говорил Токиоми, было не правильно. В этом мире существовал такой тип «глупых» людей, которые подвергали себя жестоким тренировкам без какой-либо определённой цели. Кирей это понимал лучше, чем кто-либо.
- Но почему этот Эмия Киритцугу стал орудием убийства?
- Возможно, из-за денег. После того, как он вступил в семью Айнцберн, Киритцугу очистился от своего прошлого. Он уже получил достаточно денег, чтобы спокойно дожить до конца своих дней. Значит, причина. В отчёте ещё должно быть сказано, что этот человек занимался не только заказными убийствами, но, похоже, и другими аферами по всему миру, чтобы заработать большой куш денег.
Как только Токиоми это сказал, Кирей пробежал глазами конец отчёта, где были описаны другие инциденты, не связанные с Волшебниками: там говорилось, где именно Эмия Киритцугу отачивал свои навыки и получал опыт. Так вот значит что… Киритцугу участвовал в большом количестве различных вооружённых конфликтов по всему миру; он был не только «инструментом для убийств», но ещё и проработал длительное время наёмником.
- Этот отчёт… Могу ли я одолжить его для более детального изучения?
- Да, конечно. Если ты проанализируешь его для меня, это мне очень поможет. Я всё ещё занят подготовкой к ритуалу призыва.
***
Кирей вышел из мастерской, находившейся в подвале, и поднялся на первый этаж. На полпути он столкнулся с маленькой девочкой, воюющей с большим количеством багажа.
- Доброе утро, Рин.
Он не ожидал какого-то особенного приветствия, просто поздоровался с ней как обычно. И несколько удивился, когда девочка прекратила свои попытки поднять сразу несколько чемоданов и взглянула на него широко раскрытыми глазами. Кирею приходилось постоянно общаться с Рин в этом доме в течение трёх лет, но всякий раз, когда она смотрела на него, подозрительность в её взгляде не уменьшалась.
- …Добрый день, Кирей, - ответила она чуть уставшим голосом, но тон не изменился. Хотя Рин была ещё девочкой, она уже вела себя как мать, стараясь быть похожей на леди. Но также она была ученицей и преемницей знаний Тосаки Токиоми. И отличаться от других обычных учеников её возраста было обычным для Волшебников.
- Уезжаешь? Этот багаж просто огромен.
- Да. С сегодняшнего дня мы поживём в доме дедушки. Мне придётся ездить на автобусе, чтобы ходить в школу.
Из-за того, что скоро должна была начаться Война за Святой Грааль, Токиоми решил отправить свою семью в соседний район, где жила его теща. Ни жена, ни дочь не должны присутствовать на поле боя, это слишком опасно. Естественно, это было разумным решением.
Но его дочь Рин была этим недовольна. И хотя для неё переезд особых неудобств не представлял, сейчас девочка надула щёчки, что выдавало ее расстройство. Будущая леди пока была всего лишь ребёнком. Нельзя было относиться к ней слишком строго.
- Кирей, ты останешься с моим отцом, чтобы помогать ему, так?
- Да, как его ученик, я должен вести себя соответственно.
Рин не была бестолковым ребёнком. Как преемница знаний семьи Тосака она уже проходила обучение Волшебству у Токиоми. На момент Четвертой Войны за Святой Грааль она уже многое постигла.
И Рин понимала, почему её и мать отправляют в дом дедушки. Но именно этим она и недовольна – после её отъезда, Кирей будет единственным, кто останется в их поместье, не считая её отца, и сможет делать всё, что ему заблагорассудится.
Также Рин необычайно уважала своего отца. Возможно, именно поэтому Кирей и не нравился Рин. Переемницей Токиоми была она, но Кирей, как первый ученик, занял ее место.
- Кирей, я могу тебе доверять? Ты будешь защищать моего отца до конца? Ты можешь мне это обещать?
- Это невозможно. Если эта Война позволила бы мне обещать такое, тогда в вашем отъезде не было бы смысла, так?
Кирей был нерасположен говорить ей пустые фразы только для того, чтобы успокоить, поэтому он просто сказал ей правду. Но взгляд Рин стал лишь жестче, и она продолжала смотреть в глаза нахального и бесстыжего (как ей казалось) старшего ученика отца.
-…Как я и думала, ты мне совсем не нравишься.
Только когда она говорила то, что мало подходило её возрасту, она производила на Кирея благоприятное впечатление.
- Рин, никогда не говори столь неучтиво с другими людьми. Иначе что они подумают о твоём отце, который тебя воспитал?
- Это к отцу не относится!
Поняв, что Кирей в их разговоре использует отца как щит, лицо Рин покраснело от гнева. Как Кирей и предполагал.
- Вот что, Кирей! Если отец пострадает из-за твоих ошибок, я ни за что тебя не прощу! Я…!
В этот момент, «как по заказу», в коридоре появился силуэт Тосаки Аои. Закончив со всеми приготовлениями, она ждала Рин, но так как та не выходила, её мать решила проверить, что происходит.
- Рин, что ты делаешь? И почему ты кричишь?
- Ой, я… это…
- Перед отъездом, ваша дочь решила приободрить меня, миледи.
Кирей притворился спокойным, пытаясь тем самым помочь Рин, но та ещё больше разозлилась. Но так как девочка ничего не могла сказать Кирею, пока мать была рядом, она развернулась, чтобы уйти.
- Я помогу тебе с багажом. Этот чемодан слишком тяжёл для тебя.
- Нет! Я сама справлюсь!
Рин схватила чемодан и потащила его по коридору с ещё большим рвением, чем до встречи с Киреем; это заставило её потратить много сил, но, несмотря на это, она преодолела коридор и дошла до двери. Кирей знал, что такое поведение нельзя назвать поведением взрослого человека, но ему хотелось подразнить Рин, пока у него была такая возможность.
Оставшаяся Аои уважительно поклонилась Кирею.
- Котомине, я вверяю своего мужа в ваши руки. Пожалуйста, помогите ему осуществить его желание.
- Не беспокойтесь, я сделаю все, что в моих силах.
С точки зрения Кирея, Тосака Аои была безупречной женой. Величественная и рассудительная, педантичная во всём, понимающая своего мужа и ни во что не вмешивающаяся, ставящая покорность выше любви и уважающая свой долг, – если вкратце, она было идеальным примером жены и матери старого времени. В настоящее время, когда феминистские настроения начали просачиваться в общество, она была словно персонаж из старого романа, увековеченный в камне.
Токиоми действительно нашёл себе женщину, которая идеально подошла ему на роль жены.
Кирей стоял в дверном проёме и наблюдал за отъездом жены и дочери своего учителя. Они уезжали не на такси, а на частной машине, за рулём была Аои. Не только шофёр, но даже прислуга ещё с прошлой недели были отправлены в длительный отпуск. Это было сделано для того, чтобы не навредить людям, не причастным к Войне, но так же это был способ предотвратить возможную утечку информации. Токиоми не был достаточно осторожен, чтобы опасаться своей собственной прислуги, - предложение отправить их в отпуск принадлежало Кирею, а Токиоми был вынужден согласиться.
Перед тем как машина скрылась, тайком от своей матери, Рин показала Кирею язык и скорчила обидную рожицу. Кирей горько улыбнулся, и, проводив уезжающую машину взглядом, вернулся в пустое поместье.
***
Токиоми ещё был в своей мастерской в подвале, так что Кирей, оккупировав пустую гостиную, стал тщательно изучать отчёт об Эмии Киритцугу.
Он не мог объяснить, почему в нём проснулся такой интерес к этому странному Волшебнику, которого он даже не знал лично. Возможно, он чувствовал какое-то наслаждение в том, что этот человек вызывал такое отвращение у его учителя - Токиоми.
Отношения учителя и ученика, которые длились три года, всегда имели некий сатирический привкус.
Как учитель, Токиоми не мог нарадоваться, как Кирей концентрировался на обучении Волшебству и тому, как тот всё схватывал на лету; ведь обычно экзекутор должен ненавидеть Волшебство. Однако у него был огромный интерес ко всем областям Волшебства. Кирей, которого можно было назвать «жадным до знаний», пытался выучить вообще всё, что также радовало Токиоми. Теперь он полностью доверял Кирею, и даже сделал его своим первым учеником, которому даже его дочь Рин должна была выказывать уважение.
Но одновременно с растущим чувством дружбы со стороны Токиоми, Кирей всё больше замыкался в себе.
Он учил Волшебство не потому, что ему оно нравилось. Проведя долгую, праведную жизнь в Церкви, но так и не получив ничего взамен, Кирей надеялся, что, познав учения той организации, которая представляла собой полную противоположность Церкви, он получит ответ. Всего-то. Но результат по-прежнему был равен нулю. В изучении Волшебства Кирей не находил никакого удовольствия, не мог получить того, что заполнило бы пустоту в его душе. Наоборот, всё это ее лишь усугубило.
Токиоми, похоже, не замечал разочарования Кирея. Определение «такой же тип личности, как и его отец Ризей» полностью оправдывало себя. Так же, как и Ризей, Токиоми ценил Кирея и доверял ему.
Между ним и такими людьми, как его отец и Токиоми, была непреодолимая пропасть. Кирей очень хорошо это понимал, и, возможно, поэтому он и испытывал интерес к тому человеку, которого так презирал Токиоми.
Он думал, что этот человек, Эмия Киритцугу существовал на той же стороне баррикад, что и он, Котомине Кирей.
Токиоми, похоже, видел в Эмии лишь «Убийцу Волшебников». И отчет расследования, которое приказал он провести, рассказывал в основном об «истории битв Эмии Киритцугу против Волшебников», любые другие записи не по теме были краткими и упрошенными.
Но, просматривая те события, в которых участвовал Эмия Киритцугу в хронологическом порядке, Кирей постепенно начал понимать.
Своими действиями он всегда подвергал себя огромному риску.
В то время, когда он был наёмным убийцей – до вступления в семью Айнцберн в качестве зятя - Киритцугу блестяще выполнил бесчисленное количество миссий. Но временной промежуток между этими миссиями был слишком мал. Учитывая то, что ему нужно было время на подготовку и на то, чтобы принять заказ, единственным верным умозаключением было то, что он преследовал одновременно несколько целей. И все эти цели были параллельны друг другу. Он появлялся в местах вооружённых конфликтов в различных странах; и всегда - в тот момент, когда конфликт достигал своего апогея, сея наибольшие разрушения.
Словно он искал смерти, словно что-то непонятное двигало им… словно его действия были направлены лишь на самоуничтожение.
Это можно было сказать без колебаний. Этот человек не был эгоистичен, он, не раздумывая, рисковал своей жизнью, и польза от этого риска не шла с ним ни в какое сравнение. Невозможно было сказать, что он был простым наёмным убийцей, охотившимся лишь за деньгами.
Тогда – что же этот человек ищет?
- …
Кирей механически отложил отчёт в сторону, подпёр подбородок рукой и погрузился в размышления. Этот человек вёл бурную жизнь, так непохожую на жизнь других, но Кирей не считал, что к другим относится и он.
Волшебник, потерявший гордость, человек, потерявший свою веру - так его охарактеризовал Токиоми.
Если это - правда, то каждый раз он продолжает искать уничтожение… или, возможно, это можно назвать поиском ответа?
Тогда получается, что череда бесчисленных битв Эмии внезапно оборвалась девять лет назад. И произошло это из-за того, что во время своих поисков он встретил Волшебников семьи Айнцберн, которые искали победы в Войне за Святой Грааль в землях на Севере.
Можно было сказать, что в тот момент он получил ответ.
И сейчас Кирей будет с тревогой ожидать встречи с Эмией Киритцугу. Он наконец-то нашёл цель, чтобы участвовать в Войне в городе Фуюки.
Даже сейчас он не желал Святого Грааля. Но, если Киритцугу нарушит своё девятилетнее спокойствие, то Кирей только что обрёл смысл своего участия в сражении, которое может решить все его проблемы.
Он должен спросить этого человека. Что он ищет, за что он сражается, и что он хочет обрести в конце.
Котомине Кирей столкнётся лицом к лицу с Эмией Киритцугу, несмотря ни на что. Даже если их встреча будет означать битву не на жизнь, а на смерть.

http://keep4u.ru/imgs/s/070904/20bff7b7c443131735.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/070904/870409df708d9e61b9.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/070904/52fe4424e80f489ec9.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/070904/059036456ef08f25ea.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/070904/f55f8c07d7f9772295.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/070904/614b225eca900b0ea8.jpg

14

Акт 1. Глава 4

Дух Мато Карии, в конце концов, выдержал, но его тело достигло пределов своих возможностей.
За три месяца он полностью поседел. Его тело покрылось медленно заживающими ранами. На тех участках, где кожа зажила, она была не здорового розоватого цвета, а землистой и серой. Яд, которым была магическая энергия, пробыл в его крови уже достаточно долго, и его тело было испещрено сеточкой тёмных вен, которые просматривались под отдельными, ставшими почти прозрачными участками кожи.
Похоже, его тело разлагалось намного быстрее, чем он предполагал. Удар, который он перенёс во время активации червями магических цепей, пришёлся на левую сторону и был настолько сильным, что левые запястье и лодыжка оказались полностью парализованы. После кратковременного лечения он смог восстановить над ними контроль, но левая рука всё ещё заметно двигалась хуже правой, а плохая реакция левой ноги не позволяла ему быстро ходить.
Частота ударов сердца в минуту возросла многократно. Он также не мог есть нормальную твёрдую пищу, и жизнь в нём поддерживали раствором глюкозы, который вводился внутривенно.
Было просто удивительно, что в таком состоянии, несмотря на все достижения современной медицины, он всё ещё был жив. И хотя Кария всё ещё мог стоять на ногах и даже ходить, излучая при этом непоколебимую стойкость, подарок, который ему преподнёс Мато Зокен, стоил Карии жизни.
Магические черви, вживленные в плоть Карии, развились до такой степени, что уже могли служить заменителями магических цепей. Чтобы поддержать жизнь в своём разлагающемся носителе, они отчаянно выполняли ту функцию, для которой были созданы.
Так как главная проблема состояла в недостающем количестве магических цепей в его теле, то на данный момент Мато Кария уже мог считаться Волшебником. Прогресс в его тренировках был даже больше, чем Зокен мог себе представить.
В конце концов, три шрама-татуировки, обозначающие Командные Заклинания, проявились на правой руке Карии. Святой Грааль выбрал его в качестве участника в Войне от семьи Мато.
По предположениям Зокена, Карии осталось жить около месяца. Кария считал, что ему этого вполне хватит. До начала Войны оставалось совсем немного времени. Если все семь Слуг уже были призваны, она могла начаться хоть завтра. Продолжительность Войны, согласно предыдущим Войнам, составляла около двух недель. То есть она должна закончиться как раз перед его смертью. Однако если Кария активирует свои магические цепи, то пробудит магических червей, которые начнут поедать его плоть. При таком раскладе можно было сказать, что его бремя была намного тяжелее ноши обычного Волшебника. Худшим из возможных вариантов было то, что его тело будет съедено червями до того, как закончится Война.
Таким образом, Кария не только должен был сражаться против шести оставшихся Мастеров. Его самым главным врагом были создания внутри него.
***
Этой ночью, когда Кария шёл в подвал, чтобы пройти последнее испытание, он случайно встретил в коридоре Сакуру.
- …
От испуга, который отразился на лице Сакуры, когда она увидела его, у Карии чуть кольнуло в груди. При стольких изменениях в его теле, хотя он уже не мог ничего сделать, Кария всё равно сильно страдал потому, что Сакура стала его бояться.
- Сакура-чан, ты испугалась?
- Да… что случилось с твоим лицом?
- Так… пустяки…
Вчера перестал видеть его левый глаз. Как и разлагающееся глазное яблоко, мускулы вокруг зрачка парализовало. Веко и бровь также были неподвижны; похоже, на левой стороне его лица уже появились признаки омертвления. Лицо превращалось в застывшую маску. Отражение в зеркале пугало даже его самого, что уж говорить о Сакуре.
- Ещё немного, и черви, сидящие внутри меня, превратят меня в ничто. К сожалению, я не такой выносливый, как ты, Сакура-чан.
Он попытался горько улыбнуться, но из-за частично парализованного лица эта улыбка превратилась в отвратительный оскал. Сакура испугалась ещё больше и сжалась от страха.
- …Дядя Кария, ты выглядишь теперь как другой человек.
- Ха-ха, наверное, ты права, - как только он рассмеялся своим привычным сухим смехом, страх Сакуры улетучился.
- Но, Сакура-чан, то же самое я могу сказать и о тебе.
Да, так оно и было. Сакура, которой дали фамилию Мато, превратилась в совершенно иную девочку, непохожую на ту, которую Кария знал ранее.
Её взгляд стал пустым и тусклым, как у куклы. На протяжении всего года он ни разу не видел, чтобы её взгляд менялся, выражал хоть какие-то эмоции. Невинное лицо маленькой девочки, которая беззаботно играла и везде следовала за своей сестрой Рин, уже давно исчезло.
И это можно было понять, если принять во внимание всю жестокость тренировок, которым Сакура подверглась в течение года, для того, чтобы стать преемником магических знаний семьи Мато. Тело Сакуры идеально подходило для того, чтобы она стала Волшебником. В этом отношении она была гораздо лучше, чем Кария или его старший брат Бьякуя. Но раньше она была членом семьи Тосака, чьё Волшебство разительно отличалось от Волшебства семьи Мато.
«Акклиматизация» была необходима для того, чтобы она смогла применять подобное Волшебство. Пытки, которые проводились в Хранилище Червей, были направлены как раз на это. Зокен проводил их и ночью и днём, стремясь «привить» девочке семейные знания.

Разум ребёнка определённо отличается от разума взрослого.
Они не обладают твердой волей и силой, чтобы превратить свои страдания в гнев. Столкнувшись с такой ужасной судьбой, никто не сможет воспитать в себе сильную волю, чтобы вступить во внешний мир. К тому же, ввиду того, что они ещё не знали настоящей жизни, им было сложно показать, что такое честь и надежда. Поэтому в моменты отчаянья дети, более чем взрослые, склонны к тому, чтобы замкнуться в себе и закрыть своё сердце от других людей. Поскольку в своей жизни они никогда не испытывали счастья, они становятся изгоями. Так как они не понимали самого значения слова «будущее», они буквально тонули в отчаянии.
Кария был вынужден стать свидетелем тому, как на его глазах девочка замкнулась в себе, пытаясь избежать боли от пыток, которым ее подвергали в течение этого года.
И хотя Кария страдал от боли, когда магические черви медленно поедали его плоть, глубже и глубже вгрызаясь в его тело, невообразимо большие страдания приносила вина, которая убивала его душу. Несомненно, причиной страданий Сакуры был он сам. Кария проклял Мато Зокена, проклял Тосаку Токиоми и проклял самого себя.
Единственным утешением было то, что Сакура, которая для всех превратилась в живую куклу, разительно менялась, когда была рядом с Карией. В такие минуты она превращалась в прежнюю Сакуру, и голос её был так же весел, как и раньше. Возможно, причиной тому было то, что они оба страдали от похожей боли и понимали друг друга. Или потому, что он стал для неё другом ещё тогда, когда она была Тосакой Сакурой. Но можно было сказать точно: эта девочка относилась к нему совсем иначе, чем к своим «учителям» Зокену и Бьякуи.
- Мне не нужно сегодня идти в Хранилище Червей. Дедушка сказал, что там должно произойти что-то важное.
- Да, я знаю. Поэтому сегодня я пойду туда вместо тебя.
Когда Сакура услышала его ответ, она опустила взгляд, словно до этого следила за ним и знала, куда он направлялся.
- Дядя Кария, ты скоро уедешь далеко-далеко?
Каким-то особым шестым чувством Сакура понимала, какой будет судьба Карии. Но он не хотел, чтобы она слишком переживала из-за него.
- Я буду занят довольно важными делами какое-то время, и у меня не будет достаточно времени, чтобы поговорить с тобой, как сейчас.
- Понятно…
Сакура отвела глаза, и её взгляд вновь стал отрешённым. Она словно смотрела куда-то вдаль на то, что могла увидеть лишь она. Кария не мог видеть её такой, и поэтому попытался перевести разговор на другую тему.
- Слушай, Сакура-чан, давай поиграем вместе, когда я закончу свои дела? Вместе с твоей матерью Аои и старшей сестрой?
Сакура помолчала, а потом отрешённо произнесла:
- Для меня не существует людей, которых я могу так называть. Дедушка сказал, что их больше не существует.
-Ясно… - нерешительно сказал Кария.
Он присел на корточки рядом с Сакурой, обнял её действующей правой рукой и мягко прижал к себе. Так как она прижалась лицом к его груди, то не могла смотреть ему в лицо. Поэтому Кария не боялся, что она увидит, как он плачет.
- Тогда… давай возьмём тётю Аои и Рин-чан из семьи Тосака и поедем куда-нибудь далеко-далеко, только мы вчетвером, как мы делали раньше. Что ты об этом думаешь?
- …мы ещё сможем их увидеть? – раздался тихий голос девочки. Кария чуть сжал руку, которой обнимал Сакуру, и сказал:
- Конечно, мы их ещё увидим. Я тебе обещаю.
Большего обещать было просто нельзя.
Если бы это было возможно, он сказал бы совсем другие слова и дал бы другое обещание. Если бы он мог, то он сказал бы Сакуре, что ей нужно подождать ещё чуть-чуть до того момента, как он освободит её от Мато Зокена.
Но этого нельзя было делать.
Она замкнулась в себе, пытаясь избежать отчаянья и боли, – то был единственный способ, которым она пыталась себя защитить. Чтобы противостоять невыносимой боли, девочка у которой не было надежды, пыталась уничтожить ту часть себя, которая ещё могла что-то чувствовать. Как можно было говорить ей «ты должна надеяться» или «ты должна присматривать за собой»? Эти слова могли утешить его, но не её. Дать ей надежду было всё равно, что лишить её той брони, которую она создала для противостояния отчаянью и боли. Если это произойдёт, возможно, она просто сойдёт с ума в течение одной ночи.
И поэтому…
Хотя они оба жили в поместье семьи Мато, Кария никогда не говорил, что «спасёт» её. Он мог защитить её, лишь стоя рядом с ней как взрослый, над которым Зокен постоянно издевался и подтрунивал, так как перед ним Кария был так же бессилен, как и Сакура.
- До встречи. Мне пора идти, - Кария отпустил Сакуру, надеясь, что его слёзы уже высохли. Девочка печально посмотрела на левую часть лица Карии.
- Мм, пока, дядя Кария.
Слова прощания как раз подходили к ситуации. Она бессознательно почувствовала это, хоть и была ещё ребёнком.
Наблюдая за уходящей в свою комнату сникшей фигурой Сакуры, Кария молился.
«Пожалуйста, пусть ещё будет не слишком поздно».
Карию уже не волновало, что с ним произойдёт. Он уже отдал свою жизнь Аои и Сакуре, матери и дочери. Худшее, что могло случиться с ним, было то, что он мог умереть раньше, чем достигнет Грааля.
За кого он на самом деле боялся, так это за Сакуру. Если Кария достигнет Грааля и вернёт Сакуру её матери, сможет ли девочка, которая замкнулась в себе, разбить свой искусственно созданный щит и вступить в этот мир? Вся та душевная боль, которую Сакура перенесла в течение этого года, останется в её памяти на всю жизнь, но он надеялся, что со временем она сможет преодолеть её. Он молился, чтобы её сердце выдержало эти муки.
Всё, что ему осталось, так это молиться. Тем, кто сможет излечить раны в сердце девочки, будет не Кария. Так как ему осталось совсем немного, он просто не сможет это сделать.
Это могли сделать лишь те, у кого было будущее.
Кария развернулся, и медленно, но решительно направился к лестнице, которая вела в подвал.
В Хранилище Червей.

http://keep4u.ru/imgs/s/071206/fb/fb013644a311136499.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071206/85/85e7fb2a3c27d4434f.jpg

15

Акт 1. Глава 5

В парке небольшого провинциального городка Фуюки, на небольшой поляне, которая была с трёх сторон окружена кустами, Вэйвер Вельвет готовился осуществить ритуал призыва. Предварительно он убедился, что вокруг никого не было.
Нервы Вэйвера из-за беспрестанно кудахтавших куриц были натянуты до такой степени, что ему пришлось очистить своё сознание, чтобы провести ритуал в спокойном и уравновешенном состоянии.
Магический круг был уже начертан на земле, а свежая куриная кровь была всё ещё тёплой. Он уже много раз чертил подобные круги и вот теперь рисовал четыре печати «уничтожения» на тот случай, если призываемый попытается сбежать из круга, и печать «ослабления», чтобы сформировать законченный круг призыва.
Ошибка была недопустима.
- Печать, печать, печать, печать, печать… все пять раз…круг цел, но должен быть сломан, когда переполниться… - Вэйвер спокойно произносил заклинания, заполняя куриной кровью очертания магического круга призыва…

***

В подземной мастерской поместья семьи Тосака, находившейся в том же городе, шла подготовка к такому же ритуалу.

Серебро и железо – первооснова,
Их блеск чистоту души обозначил.
Они суть контракта, его заключаю
Я с тем, кого Бог мне в Слуги назначил.

Услышь меня в честь прославленных предков,
Учителя в честь, что живёт сквозь века,
Позволь урагану нести тебя вниз,
Доверься его ты воле пока…

Тосака Токиоми громко читал заклинание, заполняя круг призыва не человеческой кровью или кровью жертвенных животных, а жидкостью из расплавленных брильянтов. Для этой церемонии Токиоми использовал магические бриллианты, которые он собирал всю свою жизнь.
Рядом с ним стояли отец и сын Котомине, Ризей и Кирей.
Кирей внимательно разглядывал артефакт, помещенный на алтарь. На первый взгляд он выглядел как кусочек, отколовшийся от мумии, но на самом деле это была чешуйка окаменевшей кожи змеи, которая жила сотни и даже тысячи лет назад. Кирей не мог сдержать страха при мысли о том, какого Героя можно призвать с помощью этой чешуйки.
Теперь уверенность Токиоми стала понятной. Ни один Слуга не сможет победить Героическую Душу, которую выбрал себе в Слуги Токиоми.

***

В это же время в замке семьи Айнцберн в церемониальной «молельной» комнате Эмия Киритцугу проверял, правильно ли начертил круг призыва.
- И подобных приготовлений хватит для проведения ритуала?
Для Ирисфиль, которая стояла в стороне и наблюдала за действиями Киритцугу, было сюрпризом то, что муж решил провести призыв, отказавшись от длительной подготовки.
- Возможно, ты разочарована, но призыв Слуги вовсе не требует специального обряда, - объяснял он жене, придирчиво осматривая рисунок, выведенный на полу ртутью. – Так как ни у одного Волшебника не хватит сил призвать Слугу, за него это делает Грааль. Как Мастер я - всего лишь связующее звено, которое соединяет Героическую Душу с этим миром и поставляет ему энергию для материализации.
Удовлетворенный состоянием магического круга, Киритцугу кивнул и вступил в его центр. Святой артефакт, который лежал сейчас на алтаре, представлял собой ножны величайшего из святых мечей.
- Согласно легенде победа уже должна быть в наших руках.

***

- Ты помнишь заклинание, которое тебе нужно читать во время призыва?
Мато Зокен вновь и вновь задавал этот вопрос Карии, чтобы удостовериться в том, что тот ничего не забыл. Кария, стоявший в темноте зловещего подвала, кивнул в ответ.
Воздух в подвале был наполнен тяжёлыми испарениями. Внизу витал зелёный дымок, скрывавший то, что на самом деле находилось на полу подвала.
Это было Хранилищем Червей, которое располагалось под поместьем семьи Мато, стоявшим на одном из холмов города Фуюки.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнул Зокен. – При чтении заклинания добавь ещё две новые строчки.
- То есть?
Зокен зловеще улыбнулся, увидев удивление на лице Карии.
- Разве это не очевидно? Ты должен знать, Кария, что как Волшебник ты на голову, а то и на две ниже остальных Мастеров. Твои способности повлияют на основные навыки и способности твоего Слуги. В этом случае мы можем исправить это, лишь выбрав определённый класс Слуги, который будет отражать твою сильную сторону.
Предугадать класс призываемого Слуги можно было, используя определённые заклинания призыва. Обычно Слуги получают свои классы по тем или иным присущим им способностям, оружию или характеристикам. Однако есть два исключения: существовали два класса, которых призывающий мог выбрать заранее.
Одним из них был Ассассин. Героические Души, подпадающие под этот класс, были группой наёмных убийц, которые брали себе имя-титул – Хассан ибн Саббах.
Другой класс предназначался для Героических Душ, которые буду продолжать служить своему Мастеру до тех пор, пока он поставляет для него необходимое количество энергии. И поэтому…
- В этот раз мы призовём Слугу, чья классифицирующая способность – «Сумасшествие», - с видимым удовольствием на лице и со зловещими интонациями в голосе объявил Зокен.
- Мато Кария, как Мастер Берсеркера сражайся за меня всем, что у тебя есть.

***

В этот день заклинания, звучавшие в разных местах и странах и направленные на призыв разных сущностей, читались практически одновременно, что определённо не было случайностью.
У всех Волшебников была одна цель.
Всё они надеялись на чудо. Заклинания читались с целью призвать в этот мир существ, которые существовали в иной вселенной, людьми, которые были готовы начать самую настоящую резню, чтобы достичь чуда. Ритуалы призыва начались одновременно.
- Я призываю…

***

Этот момент будет самым главным тестом для него как для Волшебника. Если он ошибётся, он непременно погибнет. Вэйвер чувствовал это кожей, но в нём не было ни капли страха.
Он страстно желал силы. Вся его решительность была направлена лишь на эту цель. Основываясь на этих качествах, Вэйвер действительно был превосходным волшебником.
- Вверяю судьбу свою в твои руки… Подчиняясь воле Святого Грааля, своей воле, ответь на призыв…
Энергия заполнила всё его тело.
Сильный холод и спазмы плавно скользили по телу вслед за активацией магических цепей. Это было чувство, которого не мог избежать ни один Волшебник.
Вэйвер сжал зубы, и, преодолев боль, продолжил читать заклинание.

***

- Я тот человек, кто спасёт этот мир,
Низвергнет страданья обратно под землю…

Зрение Киритцугу ослабло.
Магическая метка семьи Эмия, которая прошла сквозь поколения и была запечатлена на его спине, активизировалась, помогая ему читать заклинание. Сердце Киритцугу, пытаясь разогнать кровь по всему телу, стало биться, словно спешащие наручные часы.
Его плоть пронзала магическая энергия, которую он впитал из воздуха вокруг себя и аккумулировал в себе. Это тело практически забыло, что оно являлось человеком, и сейчас выполняло лишь одну функцию – оно было компонентом мистического ритуала, превращая себя в одну большую магическую цепь, которая должна была связать Душу Героя с этим миром.
Киритцугу даже не думал о той ужасной боли, которая в другое время заставила бы его кричать, он продолжал читать заклинание. Он даже не ощущал присутствия Ирисфиль, которая стояла в той же комнате и, затаив дыхание, следила за мужем.

***

Добавив две новые строчки в заклинание призыва, Кария начал произносить слова, которые уничтожат разум призываемого Слуги и превратят Героя в Берсеркера.

Тот, чьи глаза полыхают безумием,
Бьется кто в ярости скованный цепью.
Ты, кто посажен в клетку из боли,
Рвешь ты и мечешь, отмеченный смертью.

Кария отличался от других Волшебников, так как большинство магических цепей в его теле были чужеродными организмами-паразитами. И его ужасная боль не шла ни в какое сравнение с тем, что испытывали другие Волшебники, когда они активировали свои цепи. При чтении заклинания его тело вздрагивало, кровь сочилась из разорванных капилляров.
Слёзы, смешанные с кровью, текли по щеке из его оставшегося правого глаза.
Но даже тогда Кария не остановился. Вспомнив о долге, который он сам взял на себя, он выпрямился, намереваясь довести дело до конца.

***

- …Взываю к тебе, призываю тебя,
Предстань предо мной, Хранитель Баланса!

Закончив своё заклинание этими словами, Токиоми почувствовал, что количество энергии, накопленное в его теле, достигло предела.
Сверкнула молния, раздался раскат грома, который поднял сильный ветер. Его сила была такова, что она не позволила Кирею и его отцу, которые наблюдали со стороны, открыть глаза. Очертания круга налились ярким светом.
И наконец магическая цепь, которая связывала этот мир с иным, стала поставлять энергию… Из светящегося круга появилась одна высокая фигура, золотой силуэт человека.
Благоговея перед таким окончанием ритуала, преподобный Ризей пробормотал:
- Мы победили, Кирей. Теперь нас ничто не остановит.
Тот, кто стоял в круге призыва, изначально был человеком, но был отделён от мира смертных. Его возвели в ранг Героя, чьи силы десятикратно превышали человеческие. Он прибыл из места, где были собраны все те, кто стал сверхчеловеком. Он прибыл сюда из Зала Героев и обладал силой, которую даровали ему боги. Герой, который жил в умах людей, одновременно стоял и тут.

***

И вот…
В ночном парке города Фуюки, в подземной мастерской старинного поместья, в каждом из мест, где был проведён ритуал призыва, раздались разные голоса, которые задали один вопрос…
- Ответь, ты ли мой Мастер?

http://keep4u.ru/imgs/s/071222/29/29615ca825be5a6569.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071222/4a/4abb0c6fd40d560096.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071222/ad/adc444199e181c43a9.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071222/c9/c931167879d29c786c.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071222/e6/e62da040bfdaa86acb.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071222/c0/c0bbf953bca084d724.jpg http://keep4u.ru/imgs/s/071222/db/db4a52434348f78c06.jpg


Вы здесь » Trinity Blood » Fate » Fate/Zero Prologue and Act 1