Эпидемия началась в этом древнем городе внезапно. Вечером, 20 мая, на балу, что устраивал в городской ратуше граф Львовский, произошёл странный случай. Один из гостей, метоселянин из вассалов графа, внезапно упал на пол. Попытался встать, но не смог. И на глазах стал принимать боевую форму - удлинились клыки, когти, из костяшек пальцев выскочили лезвия, пропоровшие дорогущий ковёр и вонзившиеся в пол. Гости, да и сам хозяин, были в шоке. Бросились было на помощь, но больной вдруг повёл себя, как безумец и накинулся на ближайшего гостя, норовя вцепиться клыками в горло. И таки успел цапнуть, правда, за руку. Вскочил, и снова бросился, на сей раз на даму. Чтоб утихомирить безумца, понадобились усилия нескольких взрослых мужчин. Наконец его сумели связать и препроводить в подвал ратуши, наскоро оборудованный в тюрьму. Вести его в настоящую тюрьму не было никакой возможности. Но, пока длилась свалка, он успел поцарапать или покусать не менее десятка присутвующих на балу. И убил двух слуг - граф Львовский гордился тем, что у него в прислуге много терран. Этот инциндент решили замять, выплатив компансации семьям погибших. А на раны особого внимания не обратили - тем более, что они быстро затянулись. Пожалуй - даже быстрее, чем обычно. Но тогда никто не придал этому значения.
Это была роковая ошибка. К полудню следующего дня заболели ещё трое. Один просто загрыз свою семью и убежал, второй кинулся-было на старшего брата, но тот успел среагировать и скрутить безумца. А воля третьего оказалась настолько сильна, что он успел застрелиться сам до того, как безумие овладело им. К вечеру заболевших стало семеро, среди них - племянник графа, а несчастный безумец пробрался на телефонную станцию и просто разнёс её. И только тогда начали оставшиеся в живых бить тревогу. По тревоге была поднята вся полиция и армейские части, квартировавшие здесь же. Но время было упущено - эпидемия распростарнялась со скоростью пожара. Медики сбились с ног - болезнь косила и их, несмотря на предосторожности. В ход пошли интерны и студенты Львовского Отделения Имперского Медицинского Института. Первые анализы никакого результата не принесли - пациенты были здоровы!
К ночи с с 21 на 22 заболело больше половины метоселян города Львова. К тому моменту из семьи главы города уцелела только малолетняя внучка, ещё непробуждённая. Теперь городом управлял полицейский. Он приказал попросту расстреливать заболевших.
Новая катастрофа произошла в ночью - тот самый сумасшедший, что заболел первым, и о котором в общей суматохе попросту забыли, вырвался, выломав дверь. При этом он переломал себе кости в обеих руках, но словно не чувствовал боли. Он напал на штаб, оставшийся здесь же, в ратуше, и убил всех. И город во второй раз потерял руководство.
К утру 22 мая самым старшим из офицеров оказался лейтенант. Он сумел кое-как организовать блокаду города и приостановить распроатранение болезни. источник которой так и не был установлен.
Горожане боялись выходить из домов. По городу поползли слухи о том, что заболевание распространилось и на другие, прилегающие ко Львовскому графству, области. И ещё, всё громче и громче говорили о том, что это кара Божья для метоселан, ибо до сих пор ни один терран не заболел.
Отредактировано Seth Nightlord (2007-07-29 05:09:19)
